Холодный суровый Кэш (ЛП)

Кэш походил на волшебника, с которым я не могла связаться.

Не должна была связываться.

Вместо всего этого я сказала себе, что должна быть счастлива за него.

Все мое тело покалывало, когда я смотрела, как он расхаживал по сцене. Его руки поднялись, и я уставилась на его точеное тело. Меня наполнял восторг, когда Кассиас держал микрофон у своих полных губ, заполняя атмосферу мощными текстами. Песнями, которые я никогда не слышала.

Впрочем, я знала, что запомню их, поскольку эти песни написаны на сердце Кэша, песни, которые являются его сутью.

Я посмотрела на свое пианино, гадая, в чем же была моя суть.

Затем я снова перевела взгляд на ноутбук, понимая, что в этот момент меня не сильно волнует моя суть. Тело горело в огне, когда я думала о Кассиасе, вспоминала самого Кэша и его прикосновения.

Скучала по нему и желала. Я знала, что одного раза с ним никогда не будет достаточно.

Я приняла холодный душ, чувствуя себя мальчишкой из средней школы с нежелательным возбуждением. Я абсолютно потеряла стыд и погрузила пальцы внутрь своей киски, чтобы получить столь желанную разрядку. Я отдалась воспоминаниям того, как Кэш заставил меня чувствовать себя на пляже.

Все закончилось прежде, чем успело начаться.

Я не знала, как забыть Кэша, но надеялась, что он сможет забыть меня. Ему нужно было это время, чтобы засиять. Я знала этого мужчину лишь один день, но его оказалось достаточно, чтобы узнать – Кассиас заслуживал шанса взлететь.

Он слишком долго сидел взаперти.

ГЛАВА 18 Кассиас

Премьера

Мое сердце колотилось от страха. Все вокруг было совсем не похоже на выступления дома. Я должен был исполнить пять песен, прежде чем выйдет Элль. Пять песен, чтобы показать все, на что способен.

Я все поставил на карту.

Когда ужас, от которого сжималось сердце, сменился адреналином, я растянул губы в усмешке, которую носил годами. Я на сцене и чувствую себя живым.

Шоу 6

Билеты на шоу распроданы. Вокруг здания выстроились люди, желающие получить автограф.

Моя песня была выпущена на iTunes и неожиданно взлетела в чартах.

Это странно, когда нет никого, с кем можно поделиться.

Вместо того чтобы смотреть в светлое будущее, я убегал от прошлого.

Я должен был оставить все это дерьмо.

Я пытался. Мои пальцы болели, поскольку я всю ночь писал. Писал слова, которые рождались внутри, когда я думал, что уже все отпустил. Слова о матери. Об отце. Моем брате. Самом себе.

Чад звонил шесть раз до моего выступления.

Я не ответил.

Шоу 12

За кулисы пришли репортеры из журнала «Us Weekly» и взяли интервью у меня и Элль. Фото нас с ней на обложке было подписано так, словно мы – новый «верняк» в музыке.

Элль, ее девушка Саша и я отпраздновали это шотами. Большим количеством.

Будучи выпившим, я признался девушкам в своих чувствах к Эванжелине.

– О, бедный Кэш Флоу, ему нужна женщина, – поддразнила меня Саша. – Но он не сможет забрать мою.

Я посмотрел на Элль, ее глаза были прикованы к Саше. Девушки были счастливы, и я чертовски завидовал. Мне хотелось того, чего у меня никогда не было: женщину, чьи глаза будут сиять только для меня.

Шоу 19

Еще больше звонков от Чада.

И еще больше голосовых сообщений, которые мне пришлось удалить.

За две недели я стал хит-прорывом. Может, это и был первый международный тур Элль, и она была главной, но отклик на мою музыку оказался невероятно хорош.

Похоже, Кендрик знал, что делал, когда создавал мой образ, составлял этот альбом и давал мне песни, которые нужно было петь.

В «КМГ» были в восторге от меня. Они посылали мне вазы с фруктами, заказывали нам апартаменты в пентхаусе. У моей двери стояли на все готовые девушки, но я отсылал их.

У меня появился помощник по имени Джаред. Он «утверждал наряд» для меня и удостоверялся, что три часа с утра я проводил в спортзале. Я пил капустные коктейли и ел протеиновые батончики.

Элль уговаривала меня позвонить Эванжелине.

Вместо этого я позвонил маме.

Я застал ее в комнате. Медсестра навещала мать каждый день, и по голосу с ней все было хорошо. Тем не менее, я чувствовал себя дерьмовым сыном, не находясь сейчас рядом, потому компенсировал это, рассказав обо всем, что со мной происходило.

Мама сказала, что гордится мной. И пока она это не произнесла, я не сознавал, как сильно нуждался в том, чтобы услышать эти слова. Мать была единственным, что у меня осталось.

Шоу 24

После выступления в Портленде, где мою кровь буквально раскачала толпа, Чад поджидал меня у нашего автобуса. Сказал, что ему нужно поговорить. Его глаза были красными, и с ним была Джина.

Они выглядели дерьмово, если честно.

– Нам очень нужно поговорить, Кэш, – повторил Чад. – Ты заморозил счета. Я пытался позвонить, но ты игнорировал вызовы. Это не круто. Мы проехали весь этот путь, потому что нам нужна твоя помощь.

– Я не пытался навредить тебе, – произнес я, пытаясь сохранить спокойствие. Я оглянулся на свою охрану, поскольку у нас с Чадом было прошлое, построенное на сожженных мостах, и этой ночью я не собирался раздувать огонь.

– Черт, это совсем не круто, бро. Ты поклялся, что всегда будешь нас поддерживать.