Холодный свет далёкой звезды

– Я понял. – Ответил он поспешно и с явным налётом недовольства.

– Этот мужчина… между вами… он…

Мысленно заикалась и пыталась бороться с непонятным и необъяснимым страхом, который зарождается при взгляде на цветную карточку, с изображением троих мужчин. Совсем молодой, словно только окончивший школу, Акмаль, не в меру серьёзный и ещё не такой авторитетный Ильдар и мужчина между ними. Красивый, высокий, с проседью на висках и уже знакомой загадкой в глазах. Они слишком похожи, чтобы ошибиться в выводах. И именно поэтому Лора даже неосознанно не пыталась задержать дыхание: ответ был очевиден.

– Отец. – Скупо пояснил Акмаль и грубым движением фактически сгрёб фото с панели, попутно заталкивая в авто бардачок.

Лишь надёжно спрятав, смог вздохнуть с облегчением и резко тронулся с места.

– Я так понимаю, о нём ты тоже имеешь слабое представление, как и обо мне. – Проговорил утвердительно, постепенно успокаиваясь, даже по манере езды можно было отсчитать момент, когда недовольство полностью погасло, оставляя после себя, лишь неизгладимые следы.

– Ильдар не любит говорить о семье.

Акмаль неприлично хмыкнул, покачал головой, но оба сделали вид, что просто промолчал.

– А я его помню. Мы встретились всего однажды и всего на несколько секунд, но… но это были такие эмоции, такой ураган…

– Ты о чём сейчас?

– Ещё в детстве я занималась спортом. Стрельбой. Побеждала на соревнованиях и однажды именно этот человек вручал мне завоёванную награду, представляешь? Кто бы мог подумать… Ваш отец… Несмотря на неоспоримое внешнее сходство, никогда бы не провела между вами параллель. А с другой стороны… Наверно вам тяжело без него?

Не сдержав смешок, Акмаль скривился.

– Не постесняюсь спросить: ты сейчас о чём?

– О вашем отце. На фотографии видно, с каким восхищением вы смотрите в его сторону, с какой гордостью. Наверно он был для вас примером. Я тоже помню…

– Подожди, подожди… Ты что этим хочешь сказать?

– Ильдар говорил, что практически не общается с отцом. – Пояснила терпеливо. – Потом перестал о нём говорить вовсе. Я даже с точностью могу назвать время, когда это произошло.

– Надо же, как интересно!

Замечание, сказанное в подобном тоне, Лора предпочла проигнорировать.

– А ещё мне иногда кажется, что ему не хватает совета, поддержки…

– Всё, хватит, я понял, к чему ты ведёшь и поясню. Ну, во-первых, отец жив, здоров и трахает баб похлеще всех нас вместе взятых. Это во-первых. – Напомнил, выставив перед собой указательный палец, чтобы Лора не смотрела квадратными глазами. – Во-вторых, Ильдар с ним общается и очень даже часто, а не говорил тебе, чтобы не травмировать нежную детскую психику. Отец человек своеобразный и не каждый выдержит его напора. – Глянул, выжидая момент, пока информация достигнет нужной области. – А что касается совета и поддержки, то тут тебя придётся огорчить: ничего он не ждёт, потому что сам давно переплюнул отца в стратегии, тактике и даже в практике, только на несколько другом поприще. И вот теперь можешь говорить, а то, я посмотрю, тебя аж распирает. – Щёлкнул по носу. Совсем как Ильдар. Самолюбие больно царапнуло и тут же стихло, под убаюкивающей мелодией обаятельной улыбки.

– Тебе совсем не идёт грубость. – Заявила вдруг. – И это, во-первых. А во-вторых…

– Не утруждайся. – Оборвал он резко, довольный произведённым эффектом. – Что бы ты сейчас не сказала, это будет не то, что ты подумала.

– Но я…

– Тебе неприятно, что кто-то знает об Ильдаре больше, чем ты. Тебе неприятно, что ты в принципе чего-то о нём не знаешь. Только прошу тебя, не забывай. – Они как раз подъезжали к клинике, когда Акмаль посмотрел на неё в упор и настойчиво придержал подбородок, совершенно не опасаясь за целостность собственных рук. – Не забывай, что ты женщина. Допускаю, что сильная, допускаю, что много значишь для него, но всё равно остаёшься женщиной. И если он настоящий мужчина, а он настоящий мужчина, то ты никогда не узнаешь обо всех его проблемах, трудностях и сомнениях. Лишь потому, что твоему любопытному носику там не место.

– Ты думаешь…

– Я знаю! Знаю наверняка. И ты это знаешь, только отказываешь признавать. Тебе приятно думать, что Ильдар открытая книга. И наверно в этом тоже есть доля правды и для тебя он стал таким, каким не был никогда и ни для кого. Я знаю. Сам такой. И женщина у меня одна. И смысл в жизни один. Но Ника нужна мне не для того, чтобы сливать на неё всю ту грязь, которая порой переваливает через край этой отнюдь не красивой жизни. А если сейчас посмотреть в твои глаза и правильно прочесть протест в них, то можно догадаться, что Ильдар тебя с головой окунул во все прелести жизни, но, поверь… эта лишь малая доля того, где он каждый день, барахтаясь и всплывая, доказывает право на ваше существование. И как мужчина, я скажу тебе наверняка: всё готов отдать, чтобы Ника никогда не узнала, чего мне стоит эта картинка под названием «идеальная жизнь».

– Ты прав и мне, конечно же, спокойнее было думать, что вашего отца просто нет в живых. – Проговорила она тихо и выскользнула из машины, наспех спрыгивая с высокой подножки.