Холодный свет луны

Отпив несколько глотков чая, Хикмат неожиданно спросил начальника лагеря:

– Мустафа! У тебя нет ощущения надвигающейся катастрофы?

– Вы словно видите людей насквозь, саиб! Действительно, последнее время тревога не покидает меня. И причин ей я не нахожу! Вроде все идет по плану. Кроме взвода, высаженного русскими в центре верхнего ущелья для встречи пленных, других, даже мелких подразделений наши наблюдатели не заметили. Вертолеты гяуров также за истекшие сутки никак не проявляли себя в приграничном районе. Нури и Хан докладывают, что у них все чисто. Казалось бы, поводов для беспокойства нет, а тревога не проходит!

Хикмат проговорил:

– Вот и у меня неспокойно на душе. Слишком уж все гладко идет. Как бы нам самим не попасть в капкан к русским.

– Но как?

– Эх, Мустафа, если бы я знал ответ на твой вопрос, то немедленно принял бы меры.

В палатку вошел Асадулло:

– Разрешите, господа?

– Что у тебя? – спросил Хикмат.

– За приграничным перевалом ведутся радиопереговоры. Несмотря на то, что аппаратура станции слаба, чтобы перехватить их, а тем более запеленговать – перевал представляет собой огромный экран, мешающий работе, – кое-что к нам все же прорывается.

Хикмат взглянул на Балани:

– Что это может означать?

– Возможно, аппаратура лейтенанта зафиксировала мои переговоры с Ханом и Нури?

Главарь моджахедов взглянул на Асадулло:

– Что на это скажешь, лейтенант?

Командир группы радиоэлектронной разведки отрицательно покачал головой:

– Ваши переговоры фиксируются без проблем. В эфире активно работают станции за перевалом. Этому могу дать одно объяснение: пленные, имея рацию, переданную им американцами, постоянно общаются с командиром встречающей группы. Непонятно только, для чего? Командир встречающей группы наверняка профессионал, и он просто приказал бы пленным без экстренной необходимости не выходить на связь.

Хикмат резко поднялся:

– Так что все это значит?

Молодой лейтенант-афганец втянул голову в плечи:

– Не могу знать, саиб! Я сообщил вам то, что происходит в эфире за перевалом.

– К тебе претензий нет, возвращайся на станцию, работай!

Асадулло, развернувшись, покинул палатку.

Хикмат подошел вплотную к Балани:

– Я тебя спрашиваю, что все это значит?

– Не знаю, господин генерал. Ну не могли русские стянуть к верхнему ущелью значительные силы, не могли!

– А незначительные? Пару групп спецназа, например?

– Не знаю! Мои наблюдатели…

– Да плевать я хотел на твоих наблюдателей! Так! Надо что-то делать.

– Отозвать Хана с Нури?

– С ума сошел? Нет, мы поступим по-другому. Раз возникла, пусть пока и потенциальная, угроза провала нашей операции, ее надо устранить немедленно. А посему срочно вызывай сюда Довлатова и Урдана!

– Слушаюсь!

Балани вышел из палатки. Вскоре вернулся, доложил:

– Через пять минут названные вами лица будут здесь!

– Хорошо! Расстели на столе карту района и передай помощнику, пусть Асадулло обеспечит мне связь с зенитно-ракетным дивизионом пакистанской армии.

– Слушаюсь!

Балани вызвал Алима, поставил помощнику задачу. Отпустив его, расстелил на столе карту.

Явились капитан Урдан и полковник Довлатов.

Хикмат обратился к предателю:

– Полковник, тебе хорошо известна тактика действий советских подразделений, имеющих задачу провести контроперацию против противника в горах?

Довлатов пожал плечами:

– Обычно этим занимались спецподразделения, я же войсковой офицер, но в общих чертах с тактикой проведения подобных акций знаком.

– Как считаешь, русские могли скрытно перебросить в приграничный район крупные силы?

Полковник ответил:

– Нет! Скрытно не могли! Противник мог сделать другое.

– Что именно?

– Подвести к ущелью разведывательные группы, если таковые проводили рейды в близлежащих районах.

– Будем считать, что подвели.

– Если принять ваш вариант, то к подразделению, высадившемуся для принятия пленных, могли подойти две, от силы три такие группы. Как правило, они малочисленны, вооружены лишь стрелковым оружием, но укомплектованы профессионалами – офицерами и прапорщиками.

– Их боевые возможности?

– Группы мобильны, автономны, отменно физически подготовлены для работы в горно-пустынной местности. Каждый боец может действовать самостоятельно и в то же время согласованно, в рамках выполнения общей задачи. Они легко рассыпаются и вновь собираются в единый кулак. Наиболее эффективны для сбора разведывательной информации, но при неожиданной встрече с противником способны вести бой, имея против себя превосходящие силы. В экстремальной ситуации в плен предпочитают не сдаваться, бьются до последнего патрона. Существенный недостаток у таких групп – это ограниченность в боеприпасах. Они не могут иметь при себе большой арсенал, ведь все несут на себе. Тройной боекомплект – максимум для бойцов таких групп. Но они умеют рационально расходовать его. Стреляют только по определенным целям, придерживаясь принципа: один выстрел – один-два трупа. Группы универсальны. Любой боец может заменить собой другого, командира в том числе.

– Они ведут радиопереговоры между собой?