Холодный Том

Том повернул зеркало так, чтобы наблюдать за происходящим, не приближаясь к пучку ольховых ветвей. Он выслеживал соплеменников и просто тешил себя видом свободы или… смотрел и смотрел, сам толком не зная почему. Скорее всего, соплеменники уже разыскали его, должно быть, их встревожил гнев звезд, обрушившийся на его укрытие. Но Том чаще всматривался в обгорелый квадрат, чем в кроны деревьев, где могла прятаться грациозная фигура с серебряным копьем.

Почти целый день в саду было пусто. Шел дождь, и порывы ветра сорвали с деревьев последние листья. Часами Том сидел в жаркой комнате, беспокойно наблюдая.

Дверь отворилась, и Том приник к прохладному стеклу. Это была Анна, казавшаяся с высоты еще приземистее. Она побрела по газону к обугленному квадрату и некоторое время стояла там. Ее покрасневшее от холода лицо было хмурым и печальным. Она стала ходить туда и сюда, заглядывая под каждый куст, обошла вокруг деревьев. Она что-то искала.

Том знал что. Она брела медленно, грустно; и что-то в ней внезапно тронуло сердце Тома. В ужасе он отпрянул. Нет. Этого не может быть. Это только воспоминание. Все прошло. Она улетучилась из его сознания, не оставив следа, он по-прежнему был свободным.

Она все ходила по увядшему саду. На ее лице виднелись грязные полоски, потому что она плакала.

Плакала? Почему, ведь она была невредима?

Но она была демоном, рабой всех остальных демонов на свете. Любая их рана могла заставить ее плакать.

Во всяком случае ему не было до этого дела.

Но…

Она плакала оттого, что он исчез.

Его охватил гнев. Глупая, зачем волноваться о нем, когда он даже не ее вида. Да она была больна. Она заботилась обо всех, даже об этой — Софи. Она всегда вела себя глупо: приносила ему еду, прятала его, говорила с ним, спасла ему жизнь.

Наконец она скрылась в доме. С глаз долой, из сердца вон.

Она ушла, и он вновь стал собой. Освободился.

Он сидел и радовался, что она ушла в дом к другим отвратительным демонам.

Но может, они вновь заставят ее выйти. Он надеялся…

Нет.

Нет.

Том отпрянул от зеркала и прижался лицом к холодной стене. Нет. Он вызвал в памяти образ сражающихся звезд — великолепие вихря ледяного пламени.

Но теперь звезды были вне его, теперь они были очень далеко. Очень далеко.

Он подумал о Племени, серебряном и прекрасном. Подумал о Сии. Губы Тома презрительно скривились. По сравнению с Сией Анна была грузной, рыхлой, грубой. Анна была глупой, невежественной. С красным лицом и тупыми зубами.

Но она не выходила у него из головы.

Том заскрежетал зубами. Он освободится от нее. Освободится. Он не будет ее рабом.

Но образ Анны пристал к нему, словно клейкая паутина. Чем сильнее он старался смахнуть ее, тем крепче она прилипала.

Его рука.

Здесь Анна дотронулась до нее.

Его рукав.

У Анны он зеленый.

Том метался по комнате, ему удалось открыть стальную задвижку и распахнуть окно. Его обдал холодный сырой ветер. «Унеси ее, — думал он. — Остуди мое сердце».

От холода нос Анны противно краснел.

Нет. Не быть ее рабом. Она глупа, глупа, глупа. И ему нет до нее дела. Он бы проклял ее, убил. Пронзил ее сердце серебряным копьем.

Но… На глаза навернулись слезы, хотя ему не было больно. Словно слезы Анны просочились к нему внутрь; и тут он понял: слишком поздно. Она оказалась очень хитра, и ей удалось связать их вместе. Связь между ними становилась все крепче, она выросла, словно лоза, прежде чем он успел это осознать. Он чувствовал, как эта лоза обвивается вокруг него. Как он мог теперь проклясть ее? Он бы проклял самого себя.

Он понял, что ненавидит ее. Чувство ненависти было ему знакомо, но никогда он не испытывал ничего подобного. Она поработила его. И ему уже не разорвать этих пут. Он ненавидел, и ненавидел, и ненавидел.

И ему так хотелось, чтобы она вышла вновь.

30

Час спустя задняя дверь открылась, и на этот раз появился Джо с мрачным выражением лица, веником и совком. Он побрел к обгоревшему участку, где стоял сарай, бросил совок на землю и уставился на него.

Анна вышла вслед за Джо и остановилась на некотором расстоянии. Сквозь открытое окно до Тома отчетливо доносились их голоса.

— Чего смотришь?

— Ничего.

— Тогда иди отсюда.

Анна покачнулась, но ее ноги, казалось, были слишком тяжелы, чтобы двигаться. Тому стало тошно: Анна не только привязала к себе его. Она привязывалась ко всем, даже к Джо. От ненависти у Тома сперло дыхание.

— Джо, куда ты положил все, что собрал здесь?

— А тебе-то что?

— Просто хочу посмотреть.

Джо угрюмо пнул совок:

— За компостной кучей. Но смотреть там не на что.

Анна побрела в дальний конец сада и стала рыться в куче обугленных обломков. Джо начал подметать площадку, ссыпая мусор в ведро.

— Джо!

— Что?

— Это все?

— Да. И папа сказал, чтобы ты там не копалась, придут из страховой компании.

Том наблюдал, как Анна продолжала болтаться по саду, тяжело ступая, так и выискивая любую возможность кого-нибудь поработить. Ему бы копье и ловкость Лэрна, чтобы им воспользоваться.

Но вскоре Том обрадовался, что его желание не сбылось.

— Джо!

— Перестань там рыться, или я скажу отцу.

— Ты больше ничего не нашел?

— Отвяжись.