Холодный туман прошлого [сборник]

— А то. Более того, он ей сам предложил. Она-то поначалу по мелочи таскала, там пруточек, тут брусочек… А Гаврюхин, когда пропалил эту лавочку, предложил, мол, можешь таскать больше, но с начальством надо делиться, а я, в случае чего, прикрою. И до поры до времени обещание свое держал.

— Эта мадам, наверное, ему половину отстегивала, не меньше.

— Да, где-то так. А когда ее поймали, Гаврюхин самоустранился, мол, я ничего не знал, все это за моей спиной втихаря проворачивали. Короче, подвел женщину под монастырь. Заводское начальство решило сор из избы, то бишь с предприятия, не выносить и до уголовки не доводить. Хотя уперла эта веселая женщина столько, что тянуло на немаленький срок. Дамочку попросили по собственному, да еще и неустойку за краденый металл повесили. В общем, кладовщица отделалась легким испугом.

— Не скажи. Сидеть, конечно, так себе перспектива, но это ей еще какие деньжищи выплачивать. Даже если она все, что на этом заработала, не потратила. И можно даже к гадалке не ходить, что она на своего бывшего шефа зуб точит.

— В точку, Лева. Так что есть у нас козырек в рукаве. Не туз, но как минимум дама.

— Хочешь Гаврюхина на этой истории с металлом раскрутить?

— Не только. Поскольку, как ты уже понял, Гаврюхин дюже жаден до денег, то он и мздой не брезгует.

— Взятки?

— Именно. Вот на взяточке его можно и подловить. А там уже крутить и на ЧП с рабочими, и на прочие грешки.

— Погоди, металл и взятки — не единственные, как ты сказал, грешки?

— Там еще по мелочи. Гаврюхин периодически берет «левые» заказы, со стороны. Это, конечно, не возбраняется, главное — чтобы все было официально и в бюджет предприятия денежка за это капнула. А Гаврюхин, как несложно догадаться, тайком от заводского начальства это проворачивал. И весь барыш себе в кармашек клал. Даже с рабочими не делился.

— Ну и жулик, — покачал головой Гуров. — В свете рассказанного тобой закрадывается мысль, а не решил ли Мишенька Царьков с Гаврюхина поиметь за молчание? Идеи идеями, но от денег-то мало кто откажется. Тем более если Царьков действительно чей-то там знакомый или родственник. Или у него нужные знакомства есть, скажем, в органах. Или и то и другое. Настучать мог про делишки начальника.

— Вот меня та же мысль посетила. Надо бы завтра к Царькову в больничку сгонять, побеседовать. А потом уже ловить самого Гаврюхина на взятках. С ребятами из ОБЭП, или как они там сейчас называются, я поговорю, если что — подсобим.

— Добро. Только ты еще про Дашу не забудь.

— Точно, — кивнул Станислав. — А то закрутился я с этим заводом. У тебя-то, кстати, что?

— Да толком и ничего, если честно, — признался Гуров. — Коля этот жил один. Родители у него купили другую квартиру и оставили сыночка жить самостоятельно и вольно. Ну а парень вовсю наслаждался отдельным житьем.

— Пьянки, гулянки, девчонки и дружки?

— Именно. Поначалу даже частенько. Потом вроде маленько угомонился, устроился на работу, компании уже собирал не так часто. С Семеном дружил давно. Что касается его смерти, то тут коллега и подруга Закутько не соврали: сердечко у парня остановилось. Он баловался легкой наркотой. А в последний день нажрался каких-то веселых таблеток и отбросил коньки.

— Да, на первый взгляд ничего удивительного, — резюмировал Крячко. — Если бы не странная гибель Закутько…

— То-то и оно. Знаешь, я поболтал с соседкой Николая и с участковым. В принципе, то, что они рассказали, сходится. С криминалом парень был не связан. По крайней мере, с явным.

— Ну это еще ни о чем не говорит.

— Верно. Тем более что официально Коля работал.

— А где, кем?

— Спец по компьютерам, ноутбукам и тому подобной технике.

— Сисадмин?

— Да. А работал он в фирме «Север плюс».

— Не слышал про такую.

— Я тоже. Участковый отозвался о Николае, как о человеке умном. То есть он не только в железках и программах шарил, но и по жизни был с мозгами.

— Да, такой мог что-нибудь затеять. Но вот мотив… — опер пожал плечами. — Напрашивается самый банальный.

— Как всегда, — развел руками Гуров. — Основной мотив большинства преступлений и темных дел — деньги.

— Бывает, что еще и власть.

— Ты прав, но в нашем случае, мне кажется, все-таки деньги. Были бы эти Залевский и Закутько где-нибудь какими-нибудь начальниками или влиятельными людьми, тогда да. А тут охранник и сисадмин. Нет, Стас, здесь исключительно финансовый мотив.

— Интересно, что же они могли затеять?

— Да что угодно. Хотя бы какую-нибудь мошенническую схему. Опробовали разок, дело пошло. А потом нарвались на того, на кого не следовало.

— Да, вполне вероятно. Могло, конечно, что-нибудь еще быть. Но точно мы пока не знаем.

— Узнаем. Надо, Лева, навестить квартирку Закутько и этого, как ты сказал, его фамилия?

— Залевский.

— Да, Залевского. Может, они и не вели подробные дневники с описанием всех своих делишек, но какие-нибудь зацепки, думаю, можно найти.

— Мне кажется, в квартиру Николая идти бесполезно.

— Почему?

— Семен приходил туда после его смерти. Не один, конечно, а с родителями покойного друга, но он мог все нужное забрать.