Холодный туман прошлого [сборник]

— Считайте это праздным любопытством.

— Ну, — она снова закурила, — в принципе, уже все равно. Да и четырнадцать лет прошло. Я вам расскажу. В тот вечер я действительно ушла с поляны, потому что мне стало нехорошо от выпитого и от дыма. Пока ходила по лесу, не заметила, как сделала приличный крюк и наткнулась на Короткову. Она тоже решила прогуляться после того, как «попудрила носик». Прицепилась ко мне с какой-то ерундой. Слово за слово, у нас вышла перепалка. Мы сцепились. То, что там было болото, я сначала не заметила. Просто в какой-то момент очень сильно толкнула Короткову, и она полетела прямиком в трясину. Выбраться у нее не получилось, хотя она звала меня на помощь. Но меня тогда охватила такая злость, что я подумала: «Да и сгинь ты там, я пальцем не пошевелю, чтобы вытащить тебя». К тому же не факт, что у меня бы получилось ей помочь и я не провалилась бы вслед за ней. Потом я обернулась и заметила мальчишку лет восьми, наверное, который с ужасом смотрел на все происходящее. Он видел, что случилось. В ту ночь было полнолуние и можно было все разглядеть. Когда я посмотрела на него, мальчик развернулся и убежал. Похоже, он был из местных, потому что, кроме нас, отдыхающих в лесу не было. А я вернулась на поляну с той же стороны, откуда ушла. Я никому ничего не сказала тогда. Пока шла, меня, конечно, колотило, ведь я понимала, что произошло и что я сделала. Но я старалась держаться спокойно. Потом мы напились, и наутро мне казалось, что это просто был кошмарный сон. Но того ужаса я уже не чувствовала.

— А вы не думали, что тот мальчик может все рассказать взрослым?

— Думала, конечно. Я решила, что, если все откроется, совру, что все вышло случайно. Но пока шло следствие, это ни разу не всплыло. Вика так и осталась пропавшей без вести.

— А из-за чего вы тогда поссорились? — спросил Крячко. — Если не секрет.

— Мы с Коротковой когда-то учились вместе в школе. И она сделала мне подлянку. Не буду рассказывать, мне это неприятно вспоминать. Вика уже про это давным-давно забыла, а я тогда припомнила.

— И потом вы тоже никому про это не рассказали? Ни Лапину, ни другому своему любовнику, Дмитрию Маркелову?

— Вы и про это знаете? — усмехнулась Мещерякова.

— Знаем, Ольга Викторовна. И про это тоже. Мне кажется, ваши, хм, поклонники вас бы не выдали.

— Это верно, но я действительно никому ничего не рассказала, кроме вас. Дима догадывался, но он никогда меня об этом не спрашивал и даже разговора не заводил. А я тем более. И Грише тоже не рассказывала, хотя и он не стал бы меня осуждать.

— А вы сами? Вы себя не осуждаете за этот поступок?

— Я? — переспросила женщина и посмотрела в глаза сыщику. — Нет. И ни разу не осуждала и не жалела.

Когда Мещерякову увели, Гуров и Крячко переглянулись. Последний покачал головой.

— Ну что, Лев Иванович, удовлетворил свое любопытство?

— Более чем. Неприятная женщина эта Мещерякова. Хотя в нашу первую встречу она мне такой не показалась.

— Согласен. Ее бывший муж был прав: ради своей цели она действительно готова идти по головам. А с Маркеловым они идеальная пара. Противный чиновник и мерзкая дамочка, не обремененные никакими моральными принципами. Надеюсь, Гриша Лапин окажется не таким.

— По крайней мере, мне он не показался мерзким или противным. Но надо сделать перерыв и морально подготовиться ко второй встрече, как считаешь?

— Согласен. Пошли к Сане, чаю попьем. Тем более что он сам предлагал.

— Несколько дней назад.

— Неважно. Лучше поздно, чем никогда.

— Тоже верно. Тогда пошли.

* * *

Григорий Лапин смотрел на оперативников спокойно и даже с некоторой долей любопытства. Гуров, сидящий на стуле сбоку от письменного стола (как и было оговорено ранее, допрос любовника Мещеряковой вел Крячко), разглядывал его. Молодой мужчина, примерно ровесник Ольги, может, даже чуть младше. Темно-русые волосы, голубые глаза, симпатичная внешность. Было в нем нечто, располагающее к себе людей. Лев Иванович почему-то подумал, что Григорий — натура творческая. Таких людей видно сразу. Возможно, пишет стихи. Или хорошо рисует. Сыщик встречался с подобными людьми, но сдержал желание прямо сейчас задать вопрос о творческих способностях мужчины. Стасу, похоже, Лапин тоже импонировал.

— Здравствуйте, Григорий Андреевич, — доброжелательно произнес опер. — Присаживайтесь.

Мужчина опустился на стул, на котором до этого сидела его любовница. Он держался спокойно, не нервничал. Такое ощущение, что все произошедшее он принял с достоинством или смирением.

— Я — полковник Крячко Станислав Васильевич. Это мой коллега — полковник Гуров Лев Иванович. Мы из отдела по расследованию убийств.

Григорий кивнул.

— Вы знаете, почему мы здесь?

— Нет, — приятным голосом ответил мужчина. — Но, я полагаю, вы скажете мне.

Говорил он тоже вполне доброжелательно, безо всякой неприязни. Сыщику даже начал нравиться этот человек.

— Речь идет о смерти трех человек. Мы полагаем, что к ним причастна ваша бывшая начальница Ольга Мещерякова. Однако она утверждает, что к ним причастны именно вы.

— Да, это так, — просто сказал Лапин.