Холодный туман прошлого [сборник]

— Криминалистика и сама по себе весьма ужасная наука. Каждый день иметь дело с разного рода преступлениями… — высказался Станислав Крячко, подавая кружку с горячим кофе Елене. — Почему такой симпатичной девушке, как вы, вдруг захотелось иметь дело с преступниками? — спросил он у нее. — Профилированием могут заниматься и сами оперативники. Нас тоже в свое время обучали этому делу, что помогает нам с успехом до сих пор ловить преступников.

Девушка, прежде чем принять кружку из рук Станислава, огляделась вокруг, не зная, куда лучше ей положить папку. Так и не определившись с местом, положила ее к себе на колени.

— Я стала изучать криминалистику и профайлинговую психологию, потому что мне это интересно, — ответила Елена, не глядя на Крячко. — Одно дело — использовать свои знания, чтобы успешно вести бизнес, а совсем другое — выявлять всяких подлецов, убийц и аферистов, которые наносят вред и каждому человеку в отдельности, и всему нашему обществу в целом. Я…

Она вдруг резко замолчала, поджала губы и стала смотреть на кружку так, словно увидела ее у себя в руках в первый раз и удивилась, как она к ней попала.

— Неважно, почему я выбрала именно эту профессию, — сказала она наконец.

— Да, так вот, — после некоторого молчания продолжил говорить Илья Иванович. — По ходу своих изысканий Елена Витальевна обнаружила, что у нас в Москве уже полтора года орудует… э-э-э… маньяк-убийца. Причем не просто убийца, а убийца-подражатель.

— Во как! — удивленно склонил голову Станислав и посмотрел на Льва Ивановича.

Гуров на такое сообщение следователя никак не отреагировал, но на его лице была написана явная заинтересованность.

— Интересно, как это в Московском УГРО было упущено такое явление, как маньяк-убийца, которое явно даже для студентки? — вопросительно посмотрел на Елену Станислав.

— Он не просто убийца, а убийца-подражатель, — заметил Арцыбашев. — Причем подражает он не какому-то одному убийце, а нескольким совершенно разным, но в свое время весьма знаменитым маньякам. К тому же все преступления он совершил не в одном районе, что, собственно, и стало причиной того, что никто не связал все три совершенно разные убийства в одно дело.

— А Елена Витальевна, значит, связала, — с некоторым скепсисом в голосе спросил Гуров и снова увидел, как щеки девушки вспыхнули.

— Знаете, я первоначально тоже засомневался, — ответил Арцыбашев. — Но аргументы, которые были приведены Еленой Витальевной в пользу своей версии, убедили меня, что она права. Собственно, по этой причине мы и пришли сегодня к Петру Николаевичу. Хотели, чтобы этим делом занялись более опытные специалисты, чем…

Следователь замялся, не желая обижать остальных сотрудников Московского уголовного розыска напрасным недоверием. Ведь и среди тех, кто работал «на земле» в окружных управлениях, наверняка были и весьма опытные и знающие свою работу оперативники.

— В общем, Петр Николаевич посоветовал нам вас, Лев Иванович, и вас, Станислав Васильевич, — закончил свою фразу Арцыбашев, обращаясь к сыщикам и чуть кивая, чтобы придать своими словами уважение к тем, к кому он обращался.

В этом и был весь Илья Иванович — сама тактичность и вежливость.

— Ну, хорошо, — после небольшой заминки отозвался Лев Иванович. — Предположим, что все обстоит именно так, как вы, уважаемый Илья Иванович, нам говорите. Но хотелось бы выслушать и саму Елену Витальевну. Ее аргументы, факты, мысли по поводу…

Гуров посмотрел на девушку.

— Мне нужна доска, — спокойно и без тени смущения проговорила Елена.

Гуров и Крячко непонимающе переглянулись.

— Э-э-э, Елена Витальевна имела в виду магнитную доску, — поспешил объяснить Арцыбашев.

— Она у нас в комнате для оперативных совещаний, — заметил Крячко. — Но я могу ее прикатить. Она передвижная.

— Да, пожалуйста, если нетрудно, — снова вместо девушки ответил Арцыбашев.

Крячко вышел, и в кабинете повисла пауза. Студентка допивала свой кофе, Гуров смотрел на нее, пытаясь определить ее характер, а Илья Иванович смотрел на Гурова, немного нахмурившись и размышляя о чем-то своем.

— Елена Витальевна, вы москвичка? — чтобы хоть как-то нарушить тягостную для всех тишину, спросил Лев Иванович.

— Нет, я из Коломны, — Елена подняла голову и впервые за все время своего пребывания в кабинете прямо посмотрела на Гурова. Посмотрела быстро и внимательно, словно сканируя, но тут же опустила глаза и спросила: — Где можно помыть кружку?

— Помыть можно только в туалетной комнате, а поставить можно и на стол, — улыбнувшись одними уголками губ, ответил Лев Иванович. — Так что ставьте и не заморачивайтесь с «помыть». Всему свое время. Вдруг вам снова захочется кофе.

— Да, спасибо, — тихо ответила девушка, глядя в сторону.

Вошел Крячко и прикатил доску.

— Куда ее лучше поставить? — спросил он, глядя на Елену.

— Я сама.

Девушка встала и едва не уронила с колен тяжелую папку, но вовремя ее подхватила и положила на край стола, который был ближе всего к ней — стол Гурова. Потом подошла к доске и откатила ее к окну, вопросительно при этом глянув на Льва Ивановича.

— Понял, ухожу, — улыбнулся Гуров.