Холодный туман прошлого

– Как сейчас помню, суббота тогда была. Где-то перед обедом ко мне постучался Андрюшка – сын соседки. Весь взъерошенный, говорит, мол, ребята городские пришли, подружка у них тут пропала. А я как раз дома был. Ну я оделся по форме, вышел, смотрю: три пацана, две девки, все тревожные, перепуганные. Отвел я их в участок, опросил, как все было, когда заметили, что подружка пропала, в общем, все, как положено. А мобильники-то тогда не у всех в деревне были, у меня в участке телефона тоже не было. Я на почту, позвонил в райцентр. Оттуда уже сообщили в город. Ребятишек этих тоже отправил по домам – объяснения их я записал. На всякий случай попросил у тракториста Коли мотоцикл, прокатился по лесу. Но никого не нашел. А потом уже пошло-поехало. И с райцентра милиция приезжала, и с города, и следователи. Ну и все остальные до кучи. Долго они ту девчонку искали. Месяца три, если не больше.

– Даже так?

– А вы как думали? Папаша у этой девки важной шишкой был. Какой-то то ли барыга, то ли депутат. Он подключал и добровольцев, и прочих. Наверняка и связи в наших кругах имел, в милицейских. Но без толку. В общем, потом поиски сами собой затихли, и история сошла на нет. Я у ребят из райцентра потом спрашивал, но они сказали, что не нашли пропавшую. Да и к нам больше никто не приезжал.

– Ясно.

Пока бывший участковый рассказывал, Стас успел выпить чай и сгрызть несколько сушек. Ермолаев тут же налил ему свежую порцию и спросил:

– А из-за чего вы-то интересуетесь?

– Да дело у нас одно, – Крячко решил не врать. Бывший участковый ему понравился – было в нем что-то располагающее. – Парень погиб, не своей смертью. Мы сейчас расследуем, и ниточки к этой старой пропаже потянулись.

– Вот оно как, – покачал головой старик. – Да, у нас любое дело может увязаться еще с двумя, а то и тремя.

– Ваша правда. И что, тогда даже свидетелей никаких не нашли?

– Нет, какие свидетели? – пожал плечами старик. – У нас даже самая отчаянная молодежь ночью по лесам не шастает. Если даже и зайдут, то недалеко. А эти-то ребятки забрались аж вглубь леса. Правда, Пашка, Наташки Лариной сынок, тогда обмолвился, мол, видел он, как ведьма тетеньку в болоте утопила. Но Пашка в детстве был большой любитель приврать, поэтому его слова не приняли всерьез. Я, конечно, его рассказ записал, в дело передал, но кто мальцу особо поверит? Да и ведьм у нас тут не имеется. Лет тридцать назад жила тут знахарка, тетя Рая, но ее уже давно в живых нет.

– Значит, Наташки Лариной сын, – повторил Станислав.

– Да, на соседней улице она живет. У нее еще лебедь на калитке.

Стало быть, это та самая женщина, у которой опер спрашивал дорогу в участок. Теперь точно надо будет к ней зайти. Изначально Стас планировал отмахнуться от ее приглашения. Но теперь есть о чем поговорить.

– Ох! – воскликнул ни с того ни с сего Ермолаев. – Вот, елки-палки, память уже подводить начинает.

– Что такое? – оживился Крячко.

– У нас ведь журналист не так давно был из города. Тоже спрашивал про эту историю. И ко мне приходил, и к Наташке.

– Что за журналист?

– Из газеты какой-то, там название мудреное, не наше. Сказал, что вроде открылись новые обстоятельства в этой истории. Мне не жалко, я рассказал все, как вот вам сейчас. Да и Наташка тоже.

– А как он выглядел, этот журналист?

– Такой высокий, худой, лохматый.

По описанию похоже на Закутько. Вот это уже интересно.

– А когда приезжал?

– В апреле. В конце вроде. У нас снег уже сошел, но зелень только начала пробиваться. Но приезжал не в выходной, а где-то среди недели.

Стало быть, Семен решил завершить начатое его другом дело. Интересно, может, по зиме здесь и Залевский объявлялся? Опер достал телефон, быстро нашел фотографию Закутько.

– Не этот приезжал? – спросил он, показывая старику фото.

– Он, – кивнул старик. – И можете не переспрашивать. Точно он.

– А больше никто не приезжал? Может, зимой или осенью.

– Нет, больше никто. Я бы точно запомнил. Да и дело такое, сами понимаете. Вот кроме этого, долговязого, никто больше не спрашивал. Значит, вот какие обстоятельства открылись?

– Сергей Егорович, я вам скажу честно: если бы не этот парень, то никто бы историю с пропавшей девчонкой и не вспомнил бы. Ну или вспомнили бы еще лет через десять-двадцать.

– Слушайте, а не этот ли журналист погиб? Фотографию которого вы мне показали.

– Он, – подтвердил Крячко, не став, правда, вдаваться в подробности, что никаким журналистом Семен не был. Не стоит пока говорить старику о том, что двое молодых ребят влезли в опасную авантюру, за что и поплатились. Если сам что-то скажет или спросит, тогда, конечно.

– Я так и подумал. И кстати, сомневаюсь, что он был журналистом.

– Почему?