Холодный ветер перемен

Я ж ему не сказал про обмен! Не успел, не до того было. Пришлось информировать. Думал, расстроиться, но он машине рад больше, чем компу, хотя ему восемнадцать только в сентябре исполнится, и порулить тачкой не выйдет.

— Будем девочек снимать, на машине это просто! — радуется он.

— Что там с Аидой у тебя? Когда свадьба? — умерил пыл друга я.

— В армию пойду осенью, в Афган хочу. Чеков заработаю, потом и жениться можно, — солидно рассуждает салага.

Нах такие заработки! Убьют ещё. Когда вывод войск начнут? Не помню, я вроде в армии уже был. Наверное, через год. Так что, может и не убьют. Да и, скорее всего, в спортроту мой друг попадёт.

— Ты главное в ВУЗ поступи, тогда отсрочка до весны будет, — предлагаю я, хотя и сам в этом не уверен.

— Это само собой, в КИСИ, наверное, поступать буду, на дорожно-строительный, — соглашается Бейбут.

Всю неделю тружусь как заведённый, успеваю выступить на межрегиональной конференции по МЖК. Сам же её и организовал. Как поётся в песне Высоцкого: — «Чтоб творить им совместное зло потом, поделиться приехали опытом». На конференцию народ собрался в основном из сибирских регионов. Два дня на это убил. Зато узнал, что по нашим натоптанным путям пошли уже многие другие крупные города. Дальше всех прошли в Новосибирске — там тоже нулевой цикл, как и у нас.

В субботу празднуем день рожденья Петра Малышева, а в воскресенье встретился с Верой. Родители у неё в театр ушли, и три часа мы провели с пользой.

Утром в понедельник вылет. Стою в очереди регистрации вместе с кучей таких же комсомольских активистов.

— Угадай кто? — мои глаза закрывают чьи-то варежки.

Люда купила билет! И как ей удалось?

— Дуняша, ты? — шучу я и получаю тычок в бок.

— Представляешь, не было мест! Папа еле бронированный выбил! — округляет глаза девушка.

— Ты где ночевать-то собираешься? — между делом спрашиваю я.

— В «России», сейчас я тебе номер комнаты запишу. Машину когда поедем смотреть? Сегодня или завтра? Потом ты занят будешь, — отвечает Люда.

— Давай сегодня, — решаюсь я.

Мало ли, вдруг одного дня мало будет, а потом всё время Съезд займёт. Только с утра у меня встреча с Власовым, давно ещё наметили мы её — я, как узнал, что поеду в Москву, набрал министра.

Чего-то меня царапнуло название гостиницы.

Хоть вылетели мы рано утром, прилетели также рано утром — четыре часа разница между часовыми поясами. По прибытии, в аэропорту, встречаем Иванову, невесть какими путями попавшую в число делегатов.

— О, знакомые лица! Люда, привет! — фальшиво улыбается она Людмилке.

Да, они знакомы ещё по конкурсу красоты.

— Теперь понятно, с такими связями и не получить приз в конкурсе? — ядовито выплюнула Марина и ушла.

— Чего это она? — удивляется Люда. — Нормально с ней общались. У тебя с ней было что-то? Ревнует?

— Она вообще не в моем вкусе! Просто человек такой, — открещиваюсь я.

— Да? — не верит мне Люда.

Маринка хороша как всегда. Ей бы характер ещё другой. Хотя, чего это я? Такой большой, а в сказки верю. Нет таких девиц. Люда, хоть и имеет правильное воспитание, и то бывает меня отчитывает на ровном месте. Внезапно я понимаю, что не так. Пожар! Да, я знаю, был в этой гостинице один большой, в семьдесят седьмом году, но был ещё и в восемьдесят седьмом, поменьше! Это я точно вспомнил — проживал в нулевых в этой гостинице, и местный портье мне об этом рассказал. Не дай бог, по закону подлости… Да ну! Гостиница большая, и год длинный! Маловероятно.

В соседях по самолёту у меня две старушки, которые так быстро задремали, что и я, глядя на них, уснул. Проснулся я от звуков какого-то скандала. Старушки уже не спали и живо делились своим мнением о происходящем.

Глава 29

А посмотреть было на что! Ссорятся Людмилка и Марина Иванова. Из-за меня что ли? Да вряд ли. Обе сидят рядом и обе чудо как хороши в гневе. Высокая грудь Ивановой взволнованно вздымается, а её обычно надменное лицо имеет удивлённый вид. Людмила, гибкая как тростинка, размахивает журналом перед носом Ивановой. Ещё пара мгновений и … прольётся кровь. Ну, ладно, Люда, а Иванова — она, что, совсем дура? Летит в составе делегации на съезд ВЛКСМ — такая честь! И устроить скандал?!

— Полностью тебя поддерживаю, Анатолий, — слышу голос сзади нашей грудастой и мордатой главы делегации Зои — доярки-передовички из Назарово.

Я вслух, оказывается, это сказал! Старею. Встаю и направляюсь к скандалисткам, Зоя идёт следом.

— Прекратите этот цирк! — возмущённо требую я.

— Она проституткой меня назвала, а я вообще девственница! — возмущённо заявляет Людмила.

Иванова же просто презрительно молчит, но подойдя к ней ближе, я замечаю красную отметину на её щёке, как после пощёчины и порванную белую блузку, через которую виднеется кружевной бюстгальтер. У Людмилы же царапина на шее и чем-то испачкана блузка, может и соком.

— Марина, я исключаю тебя из состава делегации, а на бюро крайкома разберём твое поведение, — веско говорит доярка.

— Не имеешь право, подлюка! — злобно пыхтит Иванова. — Не ты меня посылала, не тебе и снимать!

Никакая, конечно, доярка не подлюка.