Холодный ветер перемен

Хочу привлечь к себе внимание. Может, посмотрят мои документы, где, кроме паспорта, ещё удостоверение члена съезда ВЛКСМ и удостоверение к награде МВД? И это удаётся! Правда, слабый психикой старший лейтенант так покраснел, когда орал, что я стал переживать за его здоровье.

— Не ори ты так, — сказал я, допивая остатки из фляжки. — Сосудик лопнет, и всё, жена вдовой останется.

— Вы что их не обыскали? — орёт уже дежурный, и нас начинают выводить по одному из закутка, шмоная карманы.

Первым будят спящего, у того в кармане нож складной, небольшого размера, но крики дежурного становятся в два раза громче.

Потом амбалу суют в печень сразу на выходе, для профилактики. Ой, кажется, не дотерпит он до туалета! А если здесь нагадит, его вообще пришибут. Третьим выводят подельника, который требовал перестать нарушать соцзаконность. Его тоже бьют с удовольствием.

— Как-то уже и выходить неохота, — с ужасом говорит Квашня, глядя на ментовской беспредел.

— Угу, — киваю я головой в полном согласии.

Толика вытаскивают, бьют под дых и шмонают. У него с собой ключи, толстый портмоне, никаких документов и … вазелин! Нехорошие подозрения накатывают по отношению к моему новому другу. Я выхожу последним, меня тоже бьют в живот, но я успел напрячь пресс. Документы достаю сам. Протягиваю их летёхе, тот листает. Паспорт, удостоверение к нагрудному знаку и ксива о том, что я член съезда интереса не вызывают. А вот карточка кандидата в члены КПСС приводит его в недоумение.

— Твоё? — спрашивает летёха, хотя и так видно по фотке, что моё.

Нас заводят обратно, а лейтенант уходит с кем-то посоветоваться.

— Ты что, кандидат? — спрашивает Квашня.

— Вазелин тебе зачем? — отвечаю вопросом на вопрос я.

— Видишь же, губы обветрены, — не понимает моего вопроса друг, всё-таки новый друг, ведь губы у него и правда обветрены. — Так ты реально кандидат уже?

Его прерывает голос спустившегося по лестнице пузатого майора с жирным лицом. Не иначе беляш ел.

— Кто тут Штыба? Ты? И что натворил? — вперил в меня взор пухляш. — Откуда у тебя такое удостоверение в восемнадцать лет?

— Товарищ майор! Позвоните моему отцу, он в МГК работает! — перебивает мажор. — Я Квашня Анатолий Анатольевич!

— Так! Дежурный! Кто тут старший? Бегом ко мне! — раздаётся зычный голос на входе в отделение.

Серьёзный дядя в дорогом пальто в компании ещё одного, не менее серьёзного, но помоложе, входят в отделении.

— Вы кто? — поворачивается к новым лицам майор.

— Я Квашня Анатолий! — гордо отвечает седоватый, но ещё не старый гость. — Вот мои документы, я заведующий отделом в МГК.

— Ещё один Квашня? — тупит майор.

Ясно, что сына в честь отца назвали, и делов-то!

— Анатолий Валерьевич, а вы тут что делаете? — изумляется визитёр и изумляет меня.

Я таких знакомых не припомню.

— Мы с вами на чемпионате России по боксу виделись, когда вы с Ельциным общались, и потом на матче «Уралочки» я тоже был в компании с Борисом Николаевичем. Да я вам ещё билеты на «Машину времени» доставал! Как же так?! Вы почему здесь? Заявление пишете? — взволновался отец Толика больше, чем за сынулю.

— В милицию замели, дело шьют, — нервно шучу я.

— Это недоразумение, недоработка наша, я лично накажу виновных! Анатолий Валерьевич, вот ваши документы! Претензии есть? — твердо говорит майор, приняв к сведению все нюансы.

Далеко пойдёт майор. Хотя это Москва, здесь всякое бывает, тут только такие, наверное, и делают карьеру.

— Нет у меня претензий, отпустите всех, не за что же привезли нас сюда, — ворчу я. — И в гостиницу меня отвезите или такси вызовите.

— Да отвезу я вас, это даже, и говорить не о чём, — машет рукой отец Толика.

В дороге мужик выяснил все детали и в целом одобрил поведение сына. А меня даже предложил усыновить. Шучу. Но предложил заночевать у них дома. Знамо дело, я отказался. Самолёт завтра, так, что я лучше в гостинице буду.

Время почти двенадцать, вроде как все спать должны, но нет, мои испытания на сегодня ещё не закончены. В коридоре наблюдаю не шибко трезвую Иванову, которая стучится в мой номер и бубнит:

— Открывая, сова, медведь пришла!

— Незваный гость хуже татарина, — укоризненно сообщаю я девушке, подходя к своей двери.

— О, ты тут! А я тут! А думала, ты там! — радуется Маринка. — А что ты в крови?

— Где? — оглядываю себя, и точно, на куртке кровь. — Это не моя!

— Я так и думала! Эй, пусти, — пыхтит Иванова, пытаясь открыть дверь.

Но я уже зашёл к себе в номер и закрываю дверь, так как гостей на сегодня видеть не хочу.

— У меня дело к тебе! — сопротивляется Маринка, вставив туфлю с каблуком в проём двери.

— Что за дело? — спрашиваю я, не пуская, однако, дамочку внутрь, хрен её потом выгонишь.

— В бридж хочу позвать поиграть, завтра турнир будет. Янис проговорился! Мне нужен партнё-ё-ёр! — почти орёт Иванова.

— Заходи, черт бы тебя побрал! — приоткрываю дверь я.

— Щас! Набросишься ещё на меня! Так ты согласен или нет? — внезапно перестаёт ломиться ко мне Маринка.

— У нас самолёт вечером, — напоминаю я. — Что за турнир?