Холодный восточный ветер русской весны

БС – это такая же часть неолиберального проекта как мультикультурализм, толерантность, движение геев и лесбиянок и тому подобное. И цель у нее та же, что и у неолиберального проекта – разрушение общества Модерна, европейской цивилизации и христианской (особенно православной) культуры. Я уже не говорю о том, что БС отсекает от реального образования, а следовательно в будущем – от общественного пирога – огромную массу населения. Так, помимо прочего, верхушка решает проблему устранения социальной конкуренции, грозящей их детям и внукам, ведь в учебных заведениях для верхних 2 % нет ничего из БС, нет также тестовой системы, там принципиально иная система образования, которая готовит хозяев жизни, «хозяев истории». Поэтому сопротивление БС – это форма классовой борьбы, сопротивление тому, что А. Грамши называл «культурной гегемонией» буржуазии. Кроме того, такое сопротивление – долг каждого цивилизованного европейца, защищающего исторические достижения своей цивилизации. Поэтому БС нужно саботировать – средств для этого много, было бы желание. Думаю на этом можно поставить точку, тем, кто хочет больше подробностей, рекомендую посмотреть мои статьи против БС в Интернете.

– Если структура русской истории связана, как Вы пишете, со структурой североатлантической истории, с ее циклами накопления капитала и гегемонии, то какова возможность Запада планировать покорение России?

– Действительно, после того как в XVI–XVIII вв. в Западной Европе возник и оформился новый хищный геоисторический субъект – североатлантический, который создал капитализм в его трех ипостасях (собственно капитал, государство/state и закрытые наднациональные структуры мирового согласования и управления), а в северо-восточной, русской Европе – другой новый субъект, самодержавие, их развитие протекает параллельно и в то же время в борьбе.

Так, голландскому циклу накопления капитала (и, соответственно, голландской гегемонии) в мировой капиталистической системе соответствует Московское царство, британским циклу накопления и гегемонии – Петербургская империя, американским циклу накопления и гегемонии – СССР.

Тесная связь между западным (капиталистическим, североатлантическим) и русским (самодержавно-коммунистическим, евразийским) потоками развития проявляется в мировых войнах. Как известно, когда в истории капиталистической системы прежний гегемон вступал в полосу упадка, появлялись претенденты на его корону. После «ухода» Голландии это были Великобритания и Франция, после «ухода» Великобритании – США и Германия (формально, поскольку реально ситуация в ХХ в. была сложнее, чем в XVIII – начале XIX в.). Нетрудно заметить, что один из претендентов был морской державой (Великобритания, США), а другой – континентальной (Франция, Германия). Во всех мировых войнах за гегемонию внутри капиталистической системы – британско-французских (1756–1763, 1792–1815 гг.) и англосаксонско-германских (1914–1918, 1938–1945 гг.; 1938 г. – я веду отсчет реального начала последней Мировой войны ХХ в. с Мюнхенского сговора) морские державы, англосаксы брали верх над континенталами. Из этого нередко делается вывод о принципиальном преимуществе морских держав над континентальными, англосаксов – над французами и немцами. Вывод этот, мягко говоря, неверный, а если называть вещи своими именами – лживый. Он делается при полном игнорировании роли России и русского театра военных действий – восточного фронта – в мировых войнах. При всей важности морской войны и флотов, мировые войны выигрывались на суше, и решающую роль в этих победах играл гиперконтинентальный союзник англосаксов Россия. Именно Россия нанесла поражение Наполеону, размазав его армию по русскому пространству; именно Россия спасла в 1914 г. Париж, после чего о немецкой победе можно было забыть; это – не говоря о том, какие немецкие силы оттягивала Россия на востоке; именно СССР разгромил Гитлера – англосаксы открыли второй фронт только тогда, когда стало ясно: русские разделаются с рейхом и в одиночку.

Парадокс: Россия и СССР, не претендовавшие на роль и место гегемона капиталистической системы, своим участием, своей людской, пространственной и экономической массой решали исход борьбы за то, кто будет «властелином капиталистических колец».

Еще один парадокс: этот исход они решали в пользу своего главного (с конца XVIII в.) геоисторического и стратегического противника – англосаксов, который ситуационно тактически оказывался союзником в мировой войне. Разумеется, и французов, и особенно немцев англичане (а Гитлера и американцы) умело натравливали на Россию/ СССР, сталкивая европейские и евразийского континентальных гигантов в своих интересах, но это уже вопрос дипломатии и разведки.