Холодный восточный ветер русской весны

Что касается «болонской системы», то у нее три главные цели. Во-первых, это разрушение университета как социального института Модерна, обеспечивающего реально высокий уровень образования, тесно связанный с универсальным знанием и целостной картиной мира; «болонская система» подменяет реальное знание ублюдочным нечто, которое именуется «компетенцией». «Компетенция» – это сугубо практическое знание, а точнее даже не знание, а навык, в получении которого образование подменяется чем-то очень похожим на дрессуру. В результате резкого снижения качества образования и подмены образовательных принципов дрессурными университет стремительно вырождается в подобие обычного института-колледжа. В результате в университете резко увеличивается власть чиновника над профессором, резко возрастает формальная сторона обучения в ущерб содержательной, в результате чего выигрывают наиболее серые преподаватели, готовые адаптироваться к любой схеме; преподаватели иного типа маргинализируются и вытесняются.

Во-вторых, помимо деградации/формализации/бюрократизации обучения «болонская система» работает на его маркетизацию, на превращение в рынок услуг. В этом плане она – законное дитя неолиберальной контрреволюции, стартовавшей на рубеже 1970-1980-х годов тэтчеризмом и рейганомикой и означавшей не что иное как глобальный передел активов в пользу верхов и погром средних слоев во всем мире; собственно, «болонская система» это и есть удар прежде всего по средним слоям, который наносится в сфере образования и из сферы образования. Это образовательный передел, создающий информационно и образовательно бедных, легко манипулируемых и готовых к дальнейшей рыночной эксплуатации людей. Суть здесь в следующем. Допустим, человек приобрел некую компетенцию – узкую специализацию, которая была востребована на рынке в момент начала его обучения. Но в момент окончания ниша оказывается заполненной и в спросе уже другие узкоспециализированные компетенции. Что делать? Приобретать новые компетенции – за деньги, естественно, тем-то компетенции и отличаются от университетского/универсального знания, которое характеризуется широтой и глубиной и исходно позволяет относительно легко адаптироваться к поворотам судьбы. Как известно, узкая специализация (идиоадаптация) – тупиковый путь эволюции, в отличие от универсальной адаптации (ароморфоз). «Болонская система» и есть активное заталкивание большей части студентов на рельсы узкоспециализированной адаптации, т. е. в жизненный тупик. Большей части, но не всех, и здесь мы подходим к третьему моменту.

В-третьих, поскольку «болонская система» не распространяется на богатые частные вузы, где учится верхушка, где готовят будущих хозяев жизни и где, в частности, строжайше запрещена тестовая система, которая отучает от главного – от умения ставить вопрос, проблему, то совершенно ясно, что оформляется двухконтурная система образования, направленная на достижение максимальной социальной поляризации в сфере образования perse и посредством сферы образования в обществе в целом. Разумеется, неравенство в образовании, в возможностях его получения существовало всегда. Однако в «доболонскую» эпоху представитель среднего слоя, поступавший в университет, получал возможность конкуренции с отпрысками верхушки. Конечно, такую возможность получали далеко не все поступившие и тем более далеко не все ее реализовывали. Однако она существовала, а вместе с ней существовала возможность конкуренции. В условиях, когда контроль над информацией и – шире – психосферой становится решающим фактором в развитии общества, мировая верхушка стремится устранить даже теоретическую возможность конкуренции со своими отпрысками представителей иных классов и слоев (разумеется, кроме тех, кого она сама решит отобрать и поставить себе на службу).

Подводя итог по поводу «болонской системы» отмечу, что это не столько образовательная стратегия, сколько социальная инженерия деструктивного типа, и надо сделать все возможное для ее саботажа и последующего свертывания – именно такого рода «партизанскую войну» ведут профессора многих европейских университетов.