Холодный зной

— Друг мой, выслушайте меня, прежде чем говорить «спасибо», и вы поймете… что благодарить меня не за что. Я не могу сделать ничего для вас, вот почему пытаюсь поговорить с вами, Эйдан. — Пожилой человек смотрел на него так, как будто Эйдан был отстающим учеником, не имевшим никакой надежды перейти в следующий класс. Именно таким взглядом иногда смотрела на него Нел. Эйдан с грустью осознал вот что: он учил детей с тех пор, как ему исполнилось двадцать два года, уже более двадцати шести лет, но так и не знал, что можно ответить человеку, пытающемуся насильно помочь ему.

Директор посмотрел на него пристально, и Эйдан подумал, что тот может прочитать его мысли.

— Ну, давайте, соберитесь! Не надо смотреть с таким вызовом. Я могу быть и не прав. Я уже старая лошадка и потому просто подумал о подходящей замене. Но я не предполагал, что мои слова могут прийтись вам не по душе.

Эйдан видел, что директор сильно сожалеет, что затеял этот разговор.

— Нет-нет, я просто думаю о том, что вы сказали, я имею в виду, что очень хорошо, что вы поделились своими эмоциями… Я имею в виду… — Голос Эйдана дрогнул.

— Ну, вы знаете, это еще не конец света…

— Конечно же, конечно.

— Я хочу сказать, что вы семейный человек, у вас много преимуществ. Большую часть жизни мы проводим дома, и хорошо, когда есть с кем перекинуться хоть словом. — Мистер Уолш уже много лет как овдовел, а единственный его сын навещал отца очень редко.

— Вы абсолютно верно все говорите, — собрался с духом Эйдан.

— Но? — Директор смотрел на него располагающим взглядом.

Эйдан заговорил медленно:

— Вы правы, это еще не конец света, но я полагаю, я подумал… что, возможно, такой поворот мог бы привнести что-то новое в мою жизнь. Я не имею в виду, что взвалил бы на себя лишние часы, потому что и так провожу в школе достаточно времени. Кстати, я, так же как и вы, влюблен в Маунтинвью.

— Я знаю, знаю, — произнес мистер Уолш мягко.

— Для меня одинаково равны и первоклашки, и выпускники. Это такое счастье — давать им новые знания, видеть, как они взрослеют на твоих глазах. И родительские собрания я тоже люблю проводить, хотя все остальные коллеги терпеть этого не могут, потому что у меня всегда есть что сказать про каждого ребенка и… — Эйдан неожиданно прервался.

Мистер Уолш слушал молча.

За дверью послышался шум голосов. Уже половина пятого, а значит, закончились уроки. Вдалеке раздавались звон сигналящих велосипедов, хлопанье дверей, крики школьников, разбегающихся в разных направлениях к ждущим их автобусам. Скоро в коридорах появятся уборщицы со щетками и корзинками для мусора и начнут подметать полы. А потом раздастся гул моющей машины. Такой знакомый, успокаивающий звук.

— Полагаю, это Тони О’Брайен, — произнес директор немного огорченно. — Похоже, именно его они хотят видеть на этой должности. Но пока ничего определенного, до следующей недели точно. Но вообще они считают его самым вероятным кандидатом.

— Почему вы так думаете? — Эйдан почувствовал легкое головокружение, вызванное ревностью и смущением.

— Я знаю, Эйдан. Но его даже католиком не назовешь. А что за моральные принципы у этого человека! У него нет любви к школе, но они считают, что это человек, проверенный временем. Хотя, если копнуть, в его педагогической практике можно найти множество проблем.

— Когда он ударил восемнадцатилетнего подростка? — уточнил Эйдан.

— Ну, все считают, что парень распространял наркотики, и потому ему нечего делать возле школы.

— Вы не можете просто так оставить ваше место, — произнес Эйдан.

— И я не могу, и вы не можете, но наши дни сочтены.

— Вам шестьдесят пять, мистер Уолш, мне же только сорок восемь, и я никогда не задумывался о том, чтобы сменить должность.

— И правильно делали, Эйдан. Вот о чем я и говорю. У вас есть любимая жена и дочери, жизнь вне школы. Вам нужно держаться за семью и не допускать, чтобы школа заняла место любовницы.

— Вы очень добры, и я ценю ваши слова. И это не лукавство. По правде говоря, благодаря вашим предостережениям я буду выглядеть не так глупо.

Вернувшись домой, Эйдан увидел Нел в черном платье. На шее у нее был повязан желтый платок. В этой униформе она всегда ходила на работу в ресторан.

— Но ты же не работаешь вечером по понедельникам, — прокричал он неожиданно для самого себя.

— У них не хватает сотрудников, и я подумала, почему бы мне не выйти… Сегодня все равно нет ничего хорошего по телевизору, — ответила она и только потом обратила внимание на его лицо. — Там в морозилке возьми кусок мяса, а на гарнир… посмотри, вроде осталась субботняя картошка… жаренная с луком. Хорошо?

— Хорошо, — ответил он. Он не станет ничего говорить ей. Возможно, это даже лучше, что Нел уходит. — А девочки дома?

— Гранья, видимо, переехала в ванную. Очевидно, сегодня тяжелый день.

— Кто-то, кого мы знаем? — Он сам не понял, почему это сказал, и заметил раздражение на ее лице.

— О чем ты говоришь?

— Помнишь, когда они были совсем маленькими, мы знали всех их друзей? — спросил Эйдан.

— Да, а как они будили нас, когда ни свет ни заря начинали кричать и играть в мяч… Ладно, мне пора идти.