Холокост и православная церковь

Значительную роль в спасении остальных сыграла Болгарская Православная Церковь, которая все годы войны активно сопротивлялась преследованиям евреев. Ее архиереи стремились сохранить внутреннюю автономию Церкви, которой угрожало государственное вмешательство в дела, связанные с крещением пожелавших принять Православие евреев и их браками с этническими болгарами. Известны и конкретные мужественные поступки различных иерархов. Митрополит Софийский Стефан прятал на своем подворье раввина А. Хаманеля, за которым охотилась полиция, и решительно боролся против депортации, а митрополит Кирилл публично выступал в защиту преследуемых в Пловдиве евреев и даже прикрепил шестиконечную звезду Давида на свою архиерейскую мантию. Своим заступничеством Владыка Кирилл спас многих людей от высылки. Непосредственно участвовал в спасении евреев и председатель Синода митрополит Неофит[676].

Усилия Болгарской Церкви особенно активизировались весной 1943 г., когда возникла реальная опасность депортации всех болгарских евреев в нацистские лагеря смерти. Первым поднял свой голос протеста митрополит Стефан, и ранее наиболее отзывчивый к бедам евреев. В начале февраля 1943 г., когда государственная молодежная организация «Бранник» начала систематические хулиганские действия в отношении евреев Софии, митрополита за один день посетили четыре делегации с просьбами о помощи. Владыка сразу же обратился за содействием к властям и присоединился к другим общественным деятелям, протестовавшим против бранниковских бесчинств. В конце концов полиции пришлось вмешаться и обуздать антисемитские выходки молодчиков[677].

В это время правительство попыталось выслать евреев из Софии и других больших городов в сельскую местность. Акциям Комиссариата по еврейскому вопросу противодействовали протесты как православного духовенства, так и различных слоев населения — студентов, рабочих и др. В 1943 г. Синод не только поднял свой голос против высылки евреев, предприняв публичные действия по мобилизации населения страны для их защиты, но и продолжал резко критиковать закон «О защите нации», требуя его коренной переработки.

Протестовали болгарские иерархи и против депортации евреев из Македонии и Фракии, но на этот раз они оказались бессильны что-либо сделать, так как эти евреи не были болгарскими гражданами. Их депортация началась 23 февраля, через несколько дней на пути в Рильский монастырь митрополит Стефан был потрясен от увиденных действий властей в отношении евреев Эгейской Фракии. Владыка тут же отправил царю телеграмму с просьбой, чтобы «изгоняемых из Беломорья евреев везли через Болгарию как людей, а не как животных, и облегчили их невыносимый режим с пожеланием не изменять его в Польше». На эту телеграмму последовал ответ, что выполнение просьбы митрополита «возможно и необходимо», относительно милосердной перевозки евреев через Болгарию царь обратился к немецкому командованию[678]. В конце концов на занятых болгарскими войсками территориях Югославии и Греции почти все еврейское население было интернировано и передано немецким органам СД, которые отправили его в лагеря смерти на территории Польши, где уцелели лишь немногие[679]. По пути перевозки этих страдальцев через Болгарию православное духовенство помогало им продуктами и вещами.

По соглашению, подписанному Т. Даннекером и А. Белевым, предусматривалась депортация 20 тысяч евреев, и Германия настаивала на отправке недостающих 8,5 тысячи евреев — теперь уже болгарских граждан. Для выполнения намеченной цифры правительство Б. Филова вскоре приступило к акциям в болгарских городах Кюстендил, Дупница, Горна Джумая, Пазарджик и Пловдив по насильственному сбору евреев, которые согласно предварительно составленным спискам подлежали депортации, как «нежелательные элементы». 28 февраля, вернувшись из Рильского монастыря, митрополит Стефан поехал служить праздничную литургию в Дупницу, но город был мертвый и пустой, — в эти дни должна была начаться депортация евреев, они находились под домашним арестом, и местные болгары в знак протеста также перестали выходить на улицу, добровольно посадив себя под арест. Митрополит срочно позвонил премьер-министру и после продолжительной беседы получил заверение, что принятое решение о депортации евреев Дупницы будет отменено (что вскоре и произошло). В проповеди после литургии Владыка похвалил дупничан за их христианское отношение к еврейским согражданам и пожелал им и дальше жить в дружбе и вместе отстаивать свои права на свободу в родном городе[680].