Холокост и православная церковь

В Словакии с 2000 г. отмечается День памяти жертв Холокоста 9 сентября (в этот день в 1941 г. коллаборационистское правительство издало декрет, по которому евреи поражались в правах). В 2001 г. в этой стране было принято решение о выплате еврейской общине компенсаций за конфискованное имущество. С 1994 г. существует Музей еврейской культуры в Братиславе, собирающий материалы о Холокосте в Словакии. Чехия с 2002 г., а Словакия с 2005 г. являются членами Международной организации по сотрудничеству в увековечивании и изучении Холокоста. В 2006 г. Сенат Чехии принял резолюцию, в которой сказано, что отрицание геноцида нацистами евреев в годы Второй мировой войны преступно и является проявлением антисемитизма. В Словакии соответствующая поправка к Уголовному кодексу была принята еще в ноябре 2001 г.

В Польше, ставшей местом создания главных лагерей уничтожения евреев, до начала Второй мировой войны существовало значительное православное население, прежде всего украинцы и белорусы. В начале 1920-х гг. была создана Польская Православная Церковь, отделившаяся от Московского Патриархата без согласия Матери-Церкви. После оккупации большей части страны нацистской Германией в сентябре 1939 г. и начала преследования евреев некоторые православные священнослужители крестили иудеев, спасая их. В частности, как уже упоминалось, так делал протоиерей Михаил Борецкий — настоятель церкви в г. Лодзи.

Один из священнослужителей Польской Православной Церкви, российский эмигрант, грузин по национальности, архимандрит Григорий (в миру Григол Романозович Перадзе)[812], спасая евреев, даже погиб от рук нацистов. Начало Второй мировой войны застало отца Григория в Варшаве, и во время германской оккупации Польши он исполнял свое христианское призвание — помогать всем нуждающимся. Прежде всего, архимандрит помогал евреям и вел разъяснительные беседы с теми грузинами, которых немцы хотели принудить к вступлению в так называемые кавказские легионы, созданные при вермахте. Первый раз его пытались арестовать в январе 1941 г. Руководство пронацистского Кавказского комитета составило донос, что перед войной отец Георгий был агентом польской разведки. Донос оказался ложным и не выдержал проверки: немцы, имея на руках весь архив польской разведки, легко могли убедиться в ложности обвинения.

Второй донос был подготовлен более тщательно. Деятели Кавказского комитета подбросили в квартиру архимандрита фотографии документов, предназначенные для гестапо, а затем донесли, что он является английским шпионом, который сфотографировал секретные материалы. В ходе обыска в квартире пастыря были найдены эти фотографии, одновременно оказались конфискованы ценные грузинские рукописи, над которыми он работал. 5 мая 1942 г. отец Григорий был арестован. Согласно одной из версий, главной причиной ареста архимандрита стал тот факт, что во время обыска его квартиры гестаповцы нашли значительные суммы западной валюты и решили, что он заведовал тайной кассой по спасению евреев.

Арестованного священнослужителя посадили в тюрьму Павяк в Варшаве, где его допрашивали, избивали и всячески издевались. Во время пребывания в Павяке письмом от 10 июня 1942 г. отец Григорий уполномочил своего друга, диакона Георгия Беркмана-Каренина, следить за квартирой и находящимися в ней вещами, а спустя десять дней написал ему письмо, которое стало, по существу, завещанием. Архимандрит дал в нем несколько указаний, в том числе касающихся передачи квартиры и библиотеки Варшавской митрополии. Православная Церковь, несмотря на всю трудность положения, в которой она оказалась в годы войны, предпринимала усилия, направленные на освобождение отца Григория, а также помогала ему продуктами и вещами. Но эти усилия оказались безрезультатными.

В середине ноября 1942 г. архимандрит был перевезен в концентрационный лагерь Освенцим (Аушвиц), где он и погиб. Существуют две версии смерти отца Григория. Первая версия говорит о том, что заключенных трех бараков, заселенных преимущественно поляками, выгнали на мороз и сказали, что они будут так стоять до тех пор, пока не сознается тот из них, кто украл хлеб. Тогда отец Григорий добровольно вышел из шеренги и сказал: «Делайте, что считаете нужным», после этого повернулся в сторону заключенных и сказал: «Молитесь за меня». Нацисты хотели затравить архимандрита собаками, но они не тронули его. Тогда пастыря облили бензином и подожгли.

Согласно второй версии, когда в газовую камеру отправляли очередную партию евреев, отец Григорий добровольно пошел на мученическую смерть вместо одного из них, пребывавшего в отчаянии от участи, грозившей его близким, поскольку он был отцом большого семейства[813]. Эта версия подтверждается приводимым в некоторых публикациях фактом, что спасенный архимандритом человек остался жив, после войны пришел к митрополиту Варшавскому Дионисию (Валединскому)[814], передал ему наперсный крест отца Григория и сообщил о последних днях погибшего[815].