Холокост и православная церковь

Помимо этих двух священнослужителей, некоторые другие представители духовенства Симферополя также помогали евреям. Симферополец Хрисанф Лашкевич, который во время оккупации вел дневник, писал в декабре 1941 г.: «Несмотря на весь ужас положения, угнетенное население находило в себе мужество укрывать и спасать обреченных на смерть. Священник кладбищенской церкви и священник другой церкви, расположенной на улице Р. Люксембург, крестили евреек, какие как христианки на некоторое время спасались от угрожающей им смерти. Данные и другие священники крестили много еврейских детей, которых приютили у себя соседи и русские родственники». Известны и имена некоторых спасенных еврейских детей. Среди них, в частности, был трехлетний Иосиф, который не погиб вместе с мамой: пожилые соседи Анна и Матвей Смирновы спрятали его в подвале, а потом выдали за своего сына — Ивана Смирнова, получив у знакомого священника необходимые документы[406].

Из архивных материалов известен еще один случай крещения евреев в Крыму — настоятелем церкви Всех Святых на русском кладбище г. Феодосия священником О.Н. Никифоровым, правда, из корыстных побуждений. После временного взятия советскими войсками Феодосии в начале 1942 г. арестованный член городской управы К.Ю. Волков на допросе показал сотрудникам НКВД: «Никифоров организовал у себя крещение евреев, с которых за это брал деньги. Крещение Никифоровым евреев давало им основание избежать расстрела. Это могло бы дать соответствующие положительные результаты, но условия, в которых проходило это крещение, стало достоянием всего города и, безусловно, об этом было осведомлено гестапо. Мне известно также, что из крещеных евреев, кажется, ни один не избежал расстрела, поэтому могу судить, что для немцев это не имело никакого значения»[407]. Всего в декабре 1941 г. в Феодосии были расстреляны 940 евреев, судьба же О. Никифорова неизвестна. Одно из выданных им свидетельств, о крещении 20 ноября 1941 г. Бориса Ефимовича Нудельмана, сохранилось до настоящего времени в фонде Феодосийской городской управы Государственного архива Автономной республики Крым[408].

В Курске семья Дудиных при помощи местного православного священника спасла еврейскую девочку Инну Ларенц, дочку их знакомой. Позднее Изабелла Дудина-Образцова вспоминала: «Инна прибежала к нам ночью, во время облавы. Я положила ее в свою кровать, а наутро папа позвал священника. Он окрестил Инну, отец вписал ее в паспорт, как свою племянницу, и она стала Ниной Васильевной Лариной. Так мы и ходили с ней вместе, как две настоящие сестры. А после войны Инночку нашел ее папа». В 1998 г. семье Дудиных присвоили звание «Праведники народов мира»[409].

В г. Орле весной 1942 г. гестапо выявило немало случаев, когда местные евреи обращались в православные церкви с просьбой крестить их детей и выдать им об этом свидетельства[410]. Священники совершали обряд крещения, надеясь уберечь людей от гибели. Однако, несмотря на это, все выявленные нацистами евреи, в том числе дети, были расстреляны[411].

В оккупационной прессе Центрального Черноземья России пропаганда христианских идей нередко сочеталась с пропагандой антисемитизма. В Орле наиболее активно этим занимался главной редактор оккупационной газеты «Речь» Михаил Октан, чья брошюра «Евреи и большевики» активно распространялась по местным библиотекам. В частности, в своем выступлении перед учителями города в июне 1942 г. он, подробно анализируя и пропагандируя «Протоколы Сионских мудрецов», заявил: «Евреи стремятся всячески дискредитировать христианскую религию, Церковь, духовенство, ослабить его влияние на народ, до последней степени истребив само понятие о Боге. В “Протоколах” говорится, что крушение христианской религии — вопрос времени. Атеизм, как об этом сказано в “Протоколах”, для иудаизма не опасен. Он является порождением евреев. Захватив власть во всем мире, иудаизм, говорится в “Протоколах”, не допустит никакой другой религии, кроме иудейской»[412].

Резко негативно реагировал М. Октан и на факты крещения евреев местным духовенством, в частности, он писал, что евреи сознательно стараются крестить своих детей (чтобы спасти их от смерти): «Это надругательство над православной верой, это подлый способ снова проникнуть в русский народ. Но жиды ошибаются, если думают, что их вероисповедание может изменить отношение народа к ним. Будь жид мусульманином или буддистом, он не меняет своей расовой принадлежности, как не сделается лошадью осел, помещенный в конюшню»[413].

В оккупационной прессе присутствовали и материалы, в которых сознательно подчеркивались различия в образе жизни русских и евреев. Так, в статье «Рождество новой жизни», опубликованной в смоленской газете «Новый путь» накануне праздника Рождества, отмечалось, что большевики запрещали отмечать исконно русские праздники и преследовали народные обычаи по приказанию евреев, ненавидевших русский народ[414]. При этом орловские священники в подобной пропаганде, как правило, не участвовали.