Холоп

Лев прервал его. Заговорил в микрофон, соединенный с актерской:

– Гриша ищет Лизу. Внимание! В актерской – тишина! Все замерли! Никому не высовываться!

В актерской было немного народу – в основном пьяные, кого убрали с праздника. Кто-то щелкал клавишами на ноутбуке, Барчука тошнило, он склонился над ведром, Лиза стояла рядом в джинсах и футболке, держа наготове бутылку воды. После объявления Анастасии началась паника, все убрали гаджеты и отошли от окон. Замерли.

Гриша постучал в окно избы.

– Лиза! Ты куда убежала-то? Пошли гулять. Я тебе еще про будущее расскажу.

В ответ услышал спокойный голос:

– Не могу. Меня отец не пустит. Плохо ему.

Гриша не отставал.

– Лиза! Говорят, с кем эту ночь проведешь, с тем на всю жизнь останешься. Уверена, что хочешь провести ее вот так?

Ответа не дождался. Постоял еще и пошел прочь, недоумевая, как такое могло получиться.

Глава X Порка

На другой день Лизу вызвали в аппаратную. Психолог Лев долго с ней беседовал, объясняя ситуацию.     I

– С этой ночи у Гриши с Аглаей должен был начаться роман. Потом она бы сказала ему, что забеременела. Грише пришлось бы противостоять ее отцу. И под страхом казни бежать вместе с ней. То есть взять ответственность за любимую женщину.

Лиза кивнула.

– Красиво.

Психолог Лев прищурился.

– Но вчера наш объект выбрал себе немного не ту любимую женщину.

Лиза спокойно пожала плечами.

– Я тут ни при чем, я ничего такого не делала.

Психолог покачал головой.

– Как это не делали? Вы сказали, что вы ему верите. Вы теперь для него самый важный человек во всём мире. Так что без вас нам теперь не обойтись. А про Аглаю можно забыть.

Лиза твердо заявила:

– Извините, но спать я с ним не буду!

Психолог улыбнулся.

– Я и не прошу с ним спать...

Лиза продолжала:

– И целоваться не буду! Он мне вообще не нравится!

– Так он и мне не нравится. Он пока просто гадкий утенок. Но у нас с вами есть шанс вырастить из него прекрасного лебедя!

После в актерской обсуждали произошедшее.

– Какого утенка? Какого лебедя? Тебе хоть денег накинут?

Лиза задумчиво рассуждала.

– Ну, не знаю... А мне понравилась его мысль. Я же реально могу помочь из Гриши человека сделать! Мы же здесь все ради этого! А про деньги я и не спросила.

– Вот тетеря! – подвела итог Любаша.

Но про себя подумала: «А может, эта девчонка не так и глупа!»

Утро началось с недобрых вестей.

На барский двор въехала бричка с сеном. Приказчик Авдей уныло сидел на козлах, приговаривая:

– Беда! Дмитрий Алексеич, беда!

На крыльцо вышел Барин в шелковом халате, за ним Аглая в черном платье. Гриша и Прошка с любопытством наблюдали за сценой из ворот конюшни.

Барин неспешно, властным голосом вопрошал:

– Что стряслось, Авдейка? С Лёшей чего?

Приказчик быстро закивал, причитая:

– С ним, ваш сиятельство, с ним самым! Горе-то какое, ох, святые небеса, не углядел!

Были мы с ним в городе по делам, и уговорил он меня в кабак зайти...

Барин, гневаясь, сдвинул седые брови.

– Как в кабак?! Я же кабак настрого запретил!

– Виноват-с. Ослушался. Не мог возразить. Он мне в рожу дал, – жаловался приказчик Авдейка.

Барин вздохнул.

– Так и где же сам Алексей-то?

Приказчик стукнул по бричке, из сена выбрался пьяный Барчук, проскулил:

– Папенька...

Приказчик продолжил рассказ о барчуковых похождениях.

– А после кабака Алексей Митрич сели на коня и городового затоптать изволили.

Барин ахнул.

– Как затоптать?!! Насмерть?

– Бог миловал, поломал токмо, – развел руками приказчик.

Гриша тихонько спросил Прошку:

– А городовой – это кто?

Прошка ответил неопределенно.

– Ну... кто за порядком следит...

Гриша понимающе кивнул.

– А, мент, короче.

Барчук вдруг громко и развязно заговорил, кривляясь.

– А и хрен с ним, батя! Будет знать, кому свистит, ведро усатое! Я дворянин, ядрена мать! – И постучал себя в грудь, пошатнувшись.

Барин в сердцах плюнул на землю, пошел в дом, приказал:

– Коня мне! В город еду.

Прошка укоризненно покачал головой.

– Алексей Дмитрич, конечно, натворил делов. Даже мне за него стыдно.

Гриша только смеялся, глядя, как Барчук мочится с брички на двор.

– А мне завидно. Круто чувак оторвался.

Прошка вздохнул устало, незаметно покрутил пальцем у виска.

В аппаратной все находились в приподнятом настроении, особенно Павел Григорьевич. Дело исправления Гриши, кажется, наконец сдвинулось с мертвой точки. Самое трудное – начать, а там процесс пойдет сам собой. Довольный, он случайно поглядел в зеркало и увидел в углу Настю и Льва. Они стояли рядом, о чем-то беседуя. Настя смеялась, кокетливо поправляя прядь волос, кивала. Потом ушла в коридор, а помрачневший Паша прямиком двинулся на Льва.

– Слушай, ты, короче... Я прямо скажу. Если у вас с Настей что-то опять закрутится, ты мне сообщи. Так-то мне всё равно. Просто – чтоб я не ходил как дурак.

Психолог пожал плечами.

– Так ты и ходишь как дурак.

Паша вскипел.

– Как?! Уже?! Ну вот! Я так и знал! Красота! Ладно. Спасибо, что сказал.

Чертов психолог невозмутимо поднял ладонь.

– Я еще не договорил.

Павел Григорьевич побагровел.

– А, есть подробности? Ну давай. Жги. Где? В карете? Вчера?

Лев вздохнул.

– Любит она тебя, дурак.

Паша молча смотрел на психолога.