Холостая война

Али стал подавать тросик руками вверх. Тяжелый металлический дротик спускался. Вскоре канатная дорога, ведущая к середине неприступного склона, была готова. Ловко перебирая альпинистскими зацепами, по ней заскользил вверх один из носильщиков. Он уселся, свесил ноги по обе стороны наклонно растущего дерева и закрепил на нем легкую ручную лебедку. Хорошо смазанный механизм работал бесшумно. Миномет, прицепленный к тросу, плавно пошел вверх.

Убедившись в том, что подъемник работает исправно, к носильщику поднялся и Назар. Он вновь спустил арбалет, и еще один тяжелый дротик ушел в небо, увлекая за собой тонкий прочный трос. На этот раз точкой опоры был выбран выступ скалы. Теперь уже можно было подняться на самую вершину. Все происходило почти в полной тишине. Российские спецназовцы не смогли бы ничего рассмотреть даже в приборы ночного видения. Ведь подъем осуществлялся с невидимой для них стороны высотки.

Назар устроил две минометные позиции на уступе, недосягаемом для прямого огня. Автоматчиков он расположил на вершине, затем мечтательно посмотрел в ночное небо. Назар любил такие моменты, когда ощущал себя полным хозяином положения, сумел перехитрить врага.

Временами командир контрабандистов даже верил в то, что на самом деле является идейным борцом за веру. Это было что-то вроде наркотика, из которого он черпал жизненные силы. Тупая стрижка денег за наркотики окончательно опустошила бы его душу. Ему постоянно требовался допинг, адреналин. К этому он приучил своих людей. Они не просто убивали свидетелей, совершали нападения, но считали себя участниками и вершителями великого справедливого дела.

Ветер звенел в ушах, и Али чувствовал себя властелином мира. Одно движение его руки, короткий негромкий приказ — и мирная ночная тишина взорвется. Земля загорится под ногами у его врагов. Командир сделал отмашку. Один за другим ухнули минометы. Снаряды со свистом понеслись в темноте. Затем на склоне горы полыхнули два огненных взрыва.

— Недолет, — констатировал Назар и лично взялся корректировать огонь: — Теперь уже ближе. Следующий залп ляжет в цель.

Лишь только ухнули минометы, капитан встрепенулся:

— Я же говорил, что сегодня. Началось!

Лаврухин прислушался к свисту, и этот звук ему не понравился. Плохое предчувствие подтвердилось. Ниже по склону громыхнули два взрыва. Полыхнул огонь, разлетелись осколки.

— Они что, боевыми?.. А если бы промахнулись и угодили по нам? — В голосе капитана послышался непритворный испуг.

Последние сомнения развеялись, когда следующий залп лег ближе.

— Всем занять боевые позиции! Надеть каски! — кричал капитан.

Спецназовцы, десятки раз повторявшие это на тренировках, занимали позиции.

— Они на обратном скате минометы установили, — озвучил очевидное капитан.

Тут с соседней высотки ударили автоматные и пулеметные очереди. Пули крошили камень. Осколки разлетались во все стороны.

— Открыть ответный огонь! — приказал Гришанов, на какое-то время забыв, что оружие у его людей заряжено холостыми.

В этот момент Лаврухин понял, что пришло время принять командование на себя. Он уже сообразил, что дело нечисто и что условный противник превратился в реального. Подполковник еще не сформулировал для себя, каким образом это могло произойти, но знал, что бойцам угрожает реальная опасность. Противостоять ей патроны-хлопушки да взрывпакеты не смогут.

— Всем укрыться! — крикнул он, понимая, что следующий залп минометов накроет укрепленную площадку.

Странное дело: по идее, его приказ должен был продублировать или отменить капитан, но бойцы почувствовали командирские интонации. Этому голосу нельзя было не повиноваться. Подполковник и сам завалился за камень, увлекая за собой капитана. Свист приближающихся снарядов нарастал, давил на уши. Полыхнуло в самом центре позиций. Содрогнулась земля. Камни и осколки полетели во все стороны. Площадку заволокло дымом. Послышались крики и стоны раненых.

— У кого рожки снаряжены боевыми? — крикнул Лаврухин.

По условиям учений у солдат ничего подобного не должно было иметься, но запасливых спецназовцев оказалось не так уж мало — двенадцать человек. Трассеры чертили ночь. Стучали автоматы. Ухал миномет. Противник явно намерился стереть позиции спецназовцев с лица земли и вполне преуспевал в этом.

— Отходим! — Лаврухин уже полностью распоряжался подразделением. — Главное сейчас — рассредоточиться.

— Я останусь здесь с несколькими бойцами, — предложил капитан.

Подполковнику хотелось зло спросить, мол, какого хрена ты здесь торчать будешь, если минометчики уже пристрелялись, а у тебя только холостые патроны? Но он тут же сообразил, что капитан прав. Ведя огонь холостыми, он отвлечет противника на себя, позволит уйти уцелевшим спецназовцам, даст им возможность перегруппироваться.

— Предложение принято, капитан. Оставайся с пятью бойцами. Остальные за мной!

Решение было принято вовремя. Когда очередной залп лег на площадку, капитан с автоматчиками уже надежно укрылись за камнями. Подполковник и остальные спецназовцы уже находились на противоположном от высотки склоне горы.