Холостая война

Передавая Али деньги за товар, он в соответствии с договоренностью со своими компаньонами по преступному бизнесу изъял причитающийся ему гонорар. Носить большие наличные деньги при себе Евгений не любил. Если ты таскаешь при себе серьезные суммы, то они частенько притягивают неприятности. Ведь воры и грабители — люди с хорошей интуицией. Они видят сквозь одежду, кейсы и сумки, знают, что в них лежит. Поэтому после сделки, произошедшей на СТО, Евгений первым делом направился в не особо известный в большом мире, но вполне обитаемый город со старорежимным названием Большевик, расположенный неподалеку от границы с Афганистаном.

Конечно, место для временной резиденции можно было выбрать и в Душанбе. Но в столице куда больше, чем в провинции, усердствуют спецслужбы. Там собраны лучшие их кадры. А вот на периферию попадают одни неудачники и проштрафившиеся личности. Здесь Евгений мог чувствовать себя вполне спокойно.

Первым делом он заехал в банк, где положил деньги на счет, оставив себе лишь самую малость на карманные расходы. А после этого Пономарев отправился домой.

Домом он называл особняк, арендованный на окраине города. Здание старое, пятидесятых годов, принадлежавшее когда-то одному из секретарей райкома партии, выстроено в стиле сталинского ампира. Оно приятно напоминало Евгению о покойных родителях, о просторной питерской квартире. Когда он перебирал варианты, то лишь увидел этот особняк и сразу понял: «Это мое». Даже торговаться не стал, сговариваясь о плате за аренду. По российским меркам это были сущие копейки. Просторный участок, высокий кирпичный забор… Старую, полусгнившую деревянную беседку во дворе он заменил на новую.

Когда Евгений называл арендованный особняк домом, в этом был определенный смысл. Он сознательно не заводил детей, понимая, что преступное занятие может ударить по нему самому. Никогда не знаешь, с какой компанией ребенок свяжется. Потом жизнь твоя окончательно потеряет смысл, если твои отпрыски станут наркоманами. Поэтому он создавал видимость нормальной жизни, сохранил в особняке островок той судьбы, от которой сам и отказался. Пусть Евгений жил этой жизнью всего по несколько дней в месяц, максимум неделю, но это был отдых. В особняке его ждала так называемая жена.

Да, за деньги можно купить все. Вернее, видимость всего. Настоящее не покупается и не продается. Есть разные виды секс-услуг. Обычно это банальное удовлетворение физиологических потребностей. Но есть и экзотические. Евгений предпочел именно такие. За деньги он нанимал одну и ту же молодую женщину, которая в дни приездов старательно исполняла роль его супруги.

Звали ее Мириам. Дочь таджика и русской, она в раннем детстве потеряла отца, а потому и была воспитана не в восточных традициях. Напрямую из рук в руки Евгений с ней никогда не рассчитывался и даже не заговаривал о деньгах. Просто, уезжая, оставлял в холле на столе сумму денег, которую считал нужной, и ни разу не услышал претензий. Эта женщина была великолепной актрисой, которая убедительно играла роль жены.

Евгений загнал машину во двор, бережно взял с сиденья старый пустой отцовский саквояж, который, как он считал, приносил ему удачу. Не успел он подойти к дому, как скрипнула резная деревянная дверь и на крыльцо, кутаясь в синий махровый халат, вышла Мириам. Она выглядела заспанной — так, словно долго ждала, но все равно приезд мужа застал ее врасплох. Женщина не переигрывала, лишь слегка улыбалась, будто любовалась своим супругом.

— Я так долго ждала тебя, — проговорила она вкрадчивым грудным голосом, обнимая Евгения.

Тот, конечно же, понимал, что Мириам приехала в лучшем случае вчера, но изображала, что ждала его возвращения долгие две недели. Сейчас ему хотелось не страсти, всплеска фальшивых эмоций, а домашнего покоя. Тихого и милого.

— Устал с дороги, — проговорил он, целуя фальшивую жену в щеку.

Мириам погладила его по волосам.

— Зря ты не позвонил, прежде чем приехать. Я бы поесть приготовила. А так придется разогревать. Я очень рада видеть тебя.

— Я тоже, — проговорил Евгений вполне искренне.

Он уже и сам начинал верить в собственноручно выстроенный обман. А еще Пономарев знал, что за дополнительную плату абсолютно спокойно смог бы нанять и сообразительного семилетнего мальчишку, который так же искусно, как и его «мать», стал бы разыгрывать роль сына. Залезал бы на колени, задавал вопросы, просил бы поиграть с ним в мяч. Но Пономарев посчитал, что теперь это будет лишним. Не то у него было настроение.

— Подожди, я тебе сейчас разогрею поесть, — сказала женщина, убирая с широкого дивана одежду, якобы случайно брошенную туда.

— У меня есть еще одно дело. Я буду наверху в кабинете, — сказал Евгений.

Насчет дела он не врал. Пономарев вообще старался не обманывать Мириам, просто не говорил ей всей правды.