Холостяк

Никита сразу же смекнул, что это очень прибыльное дело – иметь своих учеников. Многие туристы за наставления в жизни платили звонкой монетой. Жизнь начинала налаживаться! Но тут нагрянул полицейский и пригрозил, чтобы «он сворачивал свою лавочку и не отбивал клиентов у местных гуру. Мол, это не порядок». Никита как-то легкомысленно отнесся к словам индийского стража порядка. И неприятности стали сыпаться на его голову одно за другим. Во-первых, на пляже появился его двойник. Это было страшное безобразие – украсть его идею! В миру этого человека звали Олегом, а на курорте в индийском Гоа он вдруг стал именовать себя Сократом, явно подражая древнегреческому философу. Но хуже всего, что он во всем пытался подражать Никите, перенимая его манеру поведения, а главное, уводя клиентов. Никита решил поговорить с конкурентом, сказав ему, «чтобы тот катился к чертовой матери отсюда». Нормального разговора не получилось, все обернулось дракой, когда наглец, выскочка и проходимец стал говорить Никите, «что никуда отсюда не уйдет. Пусть Никита сам валит отсюда ко всем чертям!». Начался мордобой к великому удовольствию толпы зевак и туристов, которые безумно гоготали и фоткали метелящих друг друга философов. Финал мог быть плачевным, но Никите удалось уложить соперника на лопатки, так на пляже одним философом-гуру стало меньше. Проигравший позорно ретировался, переметнувшись на другой курорт. Никита даже слышал, что там выручка у его конкурента была больше, но он не мог поступиться своими принципами и бросить свою паству. А пришлось…

Когда до местных индийских гуру донесли, что пришельцы перебивают им клиентуру, они взбеленились и тут же нашли крепких парней, решивших проучить чужака. Те с палками нагрянули в бар, у Никиты была, как раз, его смена. Хорошо, что чуткая Светочка узнала об их визите раньше от одного местного индуса, который ей симпатизировал. Она-то и сообщила обо всем Никите. Избегая расправы, Никита сбежал из бара через черный ход, наспех попрощавщись с преданной подругой. Расстроенные тем, что не застали Никиту в баре и не проучили его, местные пошли разбираться с ним в гостиницу. Пришлось Никите убегать и оттуда, хорошо еще, что документы были уже готовы. В тот же день он вылетел на родину. В самолете он вздохнул с облегчением, всегда радостно, когда удается избежать расправы. Но не только это его радовало, это было б слишком просто для такой не простой фигуры, как Никита. Никита вдруг осознал, что все, что не делается, к лучшему, он выпил и приветливо улыбнулся стюардессе: «Милая, поздравь меня! Я возвращаюсь на родину!» - «Поздравляю!» - приветливо улыбнулась стюардесса…

Литературный негр

Глава

ЛИТЕРАТУРНЫЙ НЕГР

(САМОЗВАНЕЦ)

«Я - поэт, зовусь Незнайка, от меня вам балалайка», - Никита вспомнил смешные строчки, прочитанные в детстве, и улыбнулся. Его, как и сказочного персонажа Незнайку, мучили муки творчества. Он то часами просиживал за письменным столом, то бесцельно слонялся из угла в угол, то, как Лермонтов, с задумчивым видом стоял у окна, то вдруг ни с того, ни с сего начинал метаться по квартире, стараясь уловить вдохновенье, которое решительно отказывалось его посещать.

Муки творчества мучили Никиту вторую неделю. Дело в том, что ему надоело работать грузчиком на продуктовом скаладе и он подался в писатели, вызвавшись подработать литературным негром на поприще современной прозы. Надо сказать, в школе и в институте Никита подавал большие надежды, все говорили, что у него, прям, писательский дар. Сочинения в школе он писал на пятерки, а в институте всегда писал заметки для стенгазеты, и даже писал стишки и печатал свои рассказы в городской газете, и даже имел успех у местной публики. Не бог весть какой успех, но все же он был.

Его приятельница Ленка Круглова, вспомнив про его успехи, совершенно неожиданно предложила Никите поработать литературным негром для одного солидного издательства. Гонорар обещала приличный, ему даже выдали аванс. Правда, Никите было обидно, что его имя, так сказать, не напишут в титрах, но пришлось смерить гордыню, голод не тетка, а деньги он быстро потратил. Два дня Никита страдал от уязвленного самолюбия, активно тратя при этом полученный аванс. На третий день он сел за письменный стол и принялся за работу. Но вот беда, у него ничего не выходило. Стройный ход мыслей, сюжет все тут же распадалось, как только он принимался за работу. А Никита так надеялся прославиться, как писатель, еще и заработать при этом.