Холостяк

В общем, все было не плохо. Но вдруг произошло событие, которое круто изменило жизнь Никиты да и всего коллектива в целом. Из музея исчезла скульптура Родена «Мыслитель». Это была копия из белого гипса, изготовленная местным скульптором. Надо сказать, очень удачная копия. И все почему-то сразу заподозрили в пропаже скульптуры Никиту, потому что он был новичком в коллективе. Ореол прекрасного светлого героя был разрушен, Никита предстал перед коллективом в дурном свете. Пуще всего негодовал руководитель отдела по работе с общественностью Петр Степанович Зайцев. Зайцев был весьма заурядной внешности, не высокий, полноватый, лысеющий мужчина, но норов имел еще тот, похлеще, чем у дикого мустанга. Коллектив с трудом переносил стервозный характер Зайцева, но все предпочитали с ним не связываться, зная его отвратительную привычку строчить на всех жалобы в вышестоящие инстанции. Его даже побаивался сам директор музея Кулебякин Виктор Евграфович. Зайцев бил копытом и испепелял ненавидящим взором Никиту, обвиняя того в пропаже скульптуры. В музей даже приходил следователь, завел дело о пропаже скульптуры, но никаких улик против Никиты не нашел.

Все бы ничего, но на следующий день директору пришла телефонограмма из мэрии. В ней сообщалось, «что завтра в 10 часов утра музей посетит зарубежная делегация. Сама госпожа мэр Краснова Анна Антоновна будет сопровождать иностранных гостей. Будут и другие высокопоставленные лица города. Надо будет сделать обзорную экскурсию по музею, все экспонаты должны быть на месте. Просьба не ударить в грязь лицом перед зарубежными гостями.» От услышанной новости Кулебякин понял, что теряет сознание. Он тут же вызвал к себе в кабинет своего заместителя Спесивцева Константина Яковлевича, который не очень отличался прилежностью в работе, но зато был очень изобретательным. Они закрылись в кабинете и совещались добрых полчаса, соображая, как скрыть пропажу из музея известной скульптуры.

- Что делать, Костя? Мы пропали! – Кулебякин с отчаянием посмотрел на зама. - Дело в том, что пропажу такой известной скульптуры сразу заметят.

- Да, - согласился Спесивцев, - ситуация, прямо скажем, не из простых.

- Еще бы! Ты знаешь, чем это грозит! Увольнением, а, может, и того еще похуже…

- Может быть, пропажи никто не заметит? – предположил Спесивцев.

- Как это не заметят?! Эта скульптура значится в музейном каталоге.

- Может быть, скажем, что она на реставрации.

- Не знаю… Но надо что-то делать. В телефонограмме четко сказано, не ударить в грязь лицом перед зарубежными гостями.

- Ну, тогда надо заменить скульптуру…

- Как это?! – опешил директор.

- Загримировать кого-то из сотрудников и пусть постоит в зале вместо скульптуры.

- Кто ж на это согласится?! – искренне изумился Кулебякин.

- Надо поставить в зал Никиту, пусть отдувается, раз он украл скульптуру.

- Во-первых, это еще не доказано…

- Зайцев просто убежден, что скульптуру похитил Никита. Коллектив придерживается такой же точки зрения.

- Да-да, я знаю. Скульптура пропала во время выставки в соседнем селе. Выставку организовывал Никита. Когда водитель вернулся с выставки в музей, экспоната в машине уже не было.

- Вот-вот, - подытожил Спесивцев. – Зайцев встречал машину в тот день, он первый и обнаружил пропажу экспоната.

- Да знаю я все это! – вспылил Кулебякин. – Что ты мне талдычишь про одно и то же. А как узнают, что человек перед ними, а не скульптура, что тогда делать будем? А-а?! Ведь ты пойми, Костя, к нам пожалуют важные люди, сама госпожа мэр и зарубежная делегация. А ну как провалимся, это ж конфуз, выйдет скандал на всю округу. Я бы даже сказал политический скандал.

- Надо сделать в зале соответствующее освещение, - не унимался зам. Верхнее освещение убрать, а оставить подсветку, чтобы в зале царил этакий легкий полумрак, никто ничего и не заметит.

- Ты думаешь… а что это мысль!

- Вот-вот! Тогда никто не догадается, что перед ними загримированный человек, а не скульптура.

- А ну как спросят, почему в зале полумрак? – вновь озадачился директор.

- Сейчас мода такая, чтобы в музейных залах и на выставках варьировался свет от яркого освещения и цветной подсветки до полумрака. Сейчас повсюду царит сплошной авангард и перфоманс вместе взятые. Искусство и музейное дело не стоят на месте…

- Да знаю я все это! – перебил зама Кулебякин. – Сейчас речь не о том. Говоришь, можно поставить загримированного человека и никто не заметит пропажи скульптуры?

- Вот именно! Другого выхода у нас все равно нет. Говорю же, надо Никиту заставить поработать «Мыслителем».

- А чего, фигура у него подходящая. Вымазать его, наглеца, белой глиной, загримировать, надеть белый парик…

Директор тут же вызвал к себе в кабинет секретаршу и приказал ей срочно найти Никиту. Как только Никита услышал, что от него хотят, он тут же заарканился и запротестовал, что есть мочи, наотрез отказываясь изображать из себя скульптуру Родена.

- Не буду я никого изображать из себя! – орал Никита на директора, в порыве гнева забыв об субординации. – К тому же, ерунда все это, меня сразу же узнают!