Холостяк

Она спросила:

— Какие модели?

Рик в свой прошлый визит не вдавался в подробности. Роман замялся, неловко кашлянул и покраснел.

— Женские трусы.

Шарлотта усмехнулась:

— Ну и ну, неужели есть вещи, которые могут вогнать в краску одного из братьев Чандлер?

Роману изменила его обычная уверенность, его смущение приоткрыло Шарлотте новую сторону его личности, более уязвимую. И она была благодарна за эту привилегию, а ее сердце дало сбой в защите и приоткрылось ему навстречу.

— Я не шучу, — сказал Роман, не сознавая, как подействовало на Шарлотту его смущение.

Она подумала, что так и должно оставаться.

— У этого типа, наверное, фетиш или что-то в этом роде.

Фетишист, зацикленный на женских трусиках. Шарлотта с сомнением покачала головой, но потом до нее дошел смысл слов Романа.

— Ты сказал «у этого типа». Почему ты думаешь, что это мужчина? Так считает полиция?

— Об этом тебе надо говорить с Риком.

Шарлотта кивнула, потом помолчала и добавила:

— Но ты ведь понимаешь, что украденные вещи может незаметно для окружающих носить только женщина? Если только это не мужчина, который обделен по мужской части.

Ей удалось рассмешить Романа.

— Шарлотта, веди себя прилично!

От его улыбки все ее тело охватило приятное тепло. Выражение избитое, но оно точно описывало ее состояние.

— Так какой марки были украденные трусики? В моем магазине продается много моделей.

— Опять же, подробности узнавай у Рика, но он упоминал кружевные трусики, как те, которые выставлены в витрине. Он сказал, что они ручной работы, это правда?

Шарлотта связала их сама. Ее изделия были эксклюзивными, модными и очень личными, они не предназначались для того, чтобы стать чьим-то фетишем или игрушкой извращенца. У нее были свои причины на то, чтобы не оставлять хобби, которое стало одним из главных элементов ее бизнеса. Но Шарлотта и помыслить не могла о том, чтобы делиться глубоко личными тайнами с Романом, безопаснее было бы держаться от него на расстоянии, подробности, связанные с этими вещицами, могли бы привести ее на настоящее минное поле эмоций.

Плетение кружев открывало окошко в ее душу, и обсуждение этой темы могло бы рассказать ему о ее глубокой боли и разочаровании. Потому что этому ремеслу, как и вязанию, Шарлотта научилась у матери. Для Энн вязание и плетение кружев стало средством ухода от действительности — после того, как отец Шарлотты, искатель славы, бросил их. Девочке тогда было девять лет. Однажды утром он заявил, что его ждет Голливуд, и ушел, чтобы возвращаться домой лишь изредка, когда вздумается. Шарлотта очень боялась, что может сама угодить в ту же колею с Романом, так сильно он ее притягивал.

Роман кашлянул. Шарлотта заморгала.

— Я знаю, о какой марке речь, — сказала она наконец. — Чем я могу помочь полиции?

— Пока Рик только хочет, чтобы ты была в курсе. Уверен, когда ему что-то понадобится, он сам с тобой свяжется.

Шарлотта кивнула. Молчание затягивалось, и она попыталась найти нейтральную тему для разговора.

— Как самочувствие твоей матери?

Лицо Романа смягчилось.

— Она держится. Ей разрешено одно какое-нибудь занятие в день вне дома, а потом она отдыхает. Мне стало спокойнее, когда я увидел ее своими глазами, а то звонок Чейза напугал меня до смерти.

Шарлотта всем сердцем сочувствовала Роману, ей очень хотелось помочь ему, облегчить его боль и страхи. Но она не могла себе позволить более глубокую связь, чем уже существовала между ними.

— Когда ты вернулся в город? — спросила она.

— В субботу рано утром.

А Райну увезли на «скорой помощи» в пятницу поздно вечером. Шарлотта поразилась заботливости Романа. В этом отношении все три брата были очень похожи друг на друга. Шарлотте хотелось бы, чтобы он стал таким же заботливым по отношению к ней, но она понимала, что, даже если такое случится, долго оно не продлится.

Роман выдохнул и в несколько широких шагов подошел к Шарлотте. Когда он остановился рядом, большой, сильный, ее сердце забилось быстрее, она ощутила тепло его тела вместе с теплом собственного желания, охватившего ее. Роман обладал врожденным великодушием, это у него семейное. Он мог бы дать ей все, чего она желала, но только не навсегда, с грустью подумала Шарлотта.

Роман протянул руку и взял Шарлотту за подбородок, вынуждая поднять голову и посмотреть ему в глаза.

— Будь осторожна. Давай говорить начистоту, Рик не знает наверняка, кто совершает эти кражи — какой-то тип с придурью или настоящий сумасшедший.

У Шарлотты мурашки побежали по коже.

— Со мной все будет хорошо.

— Уж я постараюсь, чтобы так и было.

В хрипловатом голосе Романа слышалась забота, о которой она мечтала, у нее ком подкатил к горлу.

— И еще одно, — сказал Роман. — Рик не хочет поднимать вокруг этого дела шум. Полиции ни к чему, чтобы в городе началась паника или слухи о воре, который крадет трусы, распространились, как степной пожар.

— Как будто слухи в этом городе можно контролировать. — Шарлотта поджала губы. — Но от меня никто не услышит ни слова.