Холостой для Авроры (СИ)

— Потом научу пользоваться, — небрежно произнес Экхарт, глядя, как орки крутят их, рассматривая и удивляясь необычному оружию.

— Взятки? — изумилась Аврора. — Вы самый коррумпированный глава МВД, которого только можно себе представить!

Экхарт усмехнулся.

— Да бросьте, — все так же развязно ответил он. — Не более тех, к кому вы привыкли!

И он снова улыбнулся, обворожительно и опасно.

Подавшись вперед, протянув к королеве когтистую руку, сжатую в кулак, сквозь трещащий кокон, защищающий Аврору от его магии, он вдруг разжал пальцы, и на его алой ладони изумленная Аврора увидела… Пионера!

Её кот, ошарашенный тем, что очутился вдруг в неизвестном месте, крутил головой, озирался и щурил глаза, словно только что разбуженный.

Аврора всплеснула руками и чуть не разрыдалась, глядя на знакомую усатую мордашку.

— Это вам, моя королева, — подобострастно произнес Экхарт. — Надеюсь, мой подарок пришелся вам по душе?

Аврора, уже не сдерживая слез, подхватила кота на руки и несколько раз поцеловала его в усатую морду, пригладила алый галстук на шейке. И кот, внезапно для самого себя, вдруг четко и лихо отсалютовал ей. Как и положено пионерам.

— И самое главное, — хладнокровно продолжил Экхарт. — У меня есть голос… то есть, вы же устроите голосование, насколько я понимаю? Так вот, голос короля Волонии — за меня.

И Экхарт небрежным жестом подал Авроре письмо, зажав его меж двух пальцев.

В письме в самом деле было согласие отца Авриэль, Эрандила, на то, чтобы Экхарта пустили в этот мир.

Пока гномы и орки игрались с подарками Владыки Демонов, рассматривали и радовались им, Аврора с мурчащим Пионером на руках, подошла близко-близко к сфере с главным Демоном.

Он сидел в кресле, умиротворенный, спокойный, огромный и сильный, положив руки на подлокотники — смотрел, как гномы делят преподнесенные им драгоценности. В алых глазах Демона, против ожиданий Авроры, не отражалось ни язвительности, ни насмешки. Только задумчивость и огромная, веками собранная и накопленная мудрость.

— Что ты пообещал Эрандилу? — тихо произнесла Аврора. — За голос? Ты угрожал ему? Хотел убить?

Экхарт с усмешкой приподнял брови и покосился на Аврору.

— Чем можно угрожать тому, чья душа похожа на выжженную яростным солнцем пустыню? — произнес он. — Смертью? Но он и так мертв изнутри, от горя и потерь. Жива лишь его оболочка. Этим его не напугать. Напротив, я обещал ему жизнь. Я обещал возродить его.

— Возродить? — удивилась Аврора.

— Я обещал ему поведать о том, что написано в утерянном манускрипте, – небрежно ответил Экхард. — Касательно его дочери… Настоящей дочери, Авриэль. Я подарил ему надежду, дал ее потрогать, но не передал в руки. А новорождённая надежда сильнее и яростнее всего на свете. Он дал согласие, он пустил меня сюда.

Аврора лишь тяжко вздохнула.

— Коррупция! — произнесла она горько. — Ты с собой тащишь ее в этот мир! Можно как-то без нее?!

— Нельзя, — отрезал Экхарт, переплетая когтистые пальцы. – Во всех мирах вопросы решаются одинаково, либо деньгами, либо силой. Заметь — я предпочел более гуманный способ. Я не стал прорываться сюда с боем, хотя мог бы.

— А, вот и угрозы подоспели!

— Нет. Всего лишь факты. Я поступлю так, если вы мне запретите подобру присоединиться к вам. Я вынужден. Эта очаровательная чертовка… она дорога мне. Очень.

— Но она!.. — вскипела Аврора. — Она преступница!

— Понесет наказание, — и бровью не повел Экхарт. — Будет год красить гномьи тележки.

Корраниэль недовольно поморщила носик.

— Но я не хочу, — капризно протянула она. Демон глянул на нее пылающим взглядом.

— Пятнадцать суток принудительных работ, — с придыханием и каким-то особым чувством в голосе произнес он, — и субботник… нет, два субботника! И три наряда вне очереди!

И они обменялись влюбленными взглядами. Настолько пылкими и откровенными, что Аврора невольно покраснела и отошла от сферы на шаг.

— Итак, время голосования пришло, — сурово произнес Экхарт, глядя, как довольные гномы рассовывают драгоценные камни по карманам и рассаживаются по своим местам. — Сейчас решится судьба этого мира. Ну, ты осмелишься решить ее, Аврора? Не бойся навредить; ты не навредишь. Я не наврежу. От благополучия вашего мира зависит жизнь этой маленькой мерзавки, что крепко держит меня за яйца. Я и шумно вздохнуть боюсь в ее сторону. Она как бабочка над свечой, такая же хрупкая и красивая. Поэтому я буду охранять ваш мир так же верно, как цепной пес охраняет дом. Вот почему я выдвинул себя на такую высокую должность.

«Самовыдвиженец!» — подумала Аврора автоматически.

— Раскрой мне секрет, — медленно произнесла она, глядя в пылающие глаза Владыки Демонов. — О чем ты сказал Эрандилу?