Холотропное дыхание. Новый подход к самоисследованию и терапии

Когда мы переселились с нашей племенной территории, мне было шесть с половиной лет; тогда я сказала себе, что вернусь обратно, когда буду достаточно взрослой, чтобы помогать моему народу. Я остро осознавала их страдание, даже хотя его часто отрицали; я могла чувствовать его нутром. По происхождению моя мать была индианка хайда и валлийка, а мой отец – индеец кри и француз; их травмы были глубокими, как и травмы всех коренных жителей, в особенности, той эпохи. Я начинала находить методы помощи нашему процессу исцеления – сочетание психотерапии, нерелигиозной духовности, групповой работы, психодрамы, шаманизма и работы с комплексами.

Одним из самых мощных методов была работа с дыханием. Там у меня были некоторые из моих глубочайших прозрений и прорывов, хотя я по какой-то неизвестной причине всегда этому сопротивлялась. В первый раз я делала это в составе большой группы в отеле в Ванкувере с Филом Лейном. Там было около 150 человек; ведущие разбили всех на пары и били в барабаны, в то время как один человек из каждой пары работал с дыханием.

Моя бабушка Эдна, индианка хайда, в честь которой меня назвали, с 5 до 18лет воспитывалась в интернате. В то время она уже десять лет страдала болезнью Альцгеймера и находилась в больнице на попечении службы продленного ухода. Когда мы начали дышать под барабанный бой, индейцы, как обычно, очень быстро входили в измененные состояния. Мне нравится контролировать мои измененные состояния, так что мне, по сравнению с другими, пришлось дышать гораздо дольше. Я начала плакать и нутром поняла роль «плакальщиц», составлявших часть процесса скорби в нашей культуре. Она была связана с убеждением, что слишком горькое оплакивание близким любимым человеком удерживает дух покойного на земном плане, не давая ему уйти к свету.

Затем мне вспомнились все мои покойные родственники, которых я знала; они друг за другом представали передо мной, не обязательно в порядке их смертей. Дядя Джон и моя дорогая тетя Бланш, которые оба умерли от рака слишком молодыми; дядя Дэвид, брат мамы, который тоже умер молодым, оставив десять детей.

Мой прекраснодушный кузен Томми, умерший в 22 года, кузен Рэнди, бабушка Элайза и еще одна кузина… кто? Кто ты? Я не знала, но чувствовала, что узнала ее дух. Они приветствовали меня, и мы любили друг друга, так как это бывает, когда тебе, наконец, снится умерший близкий человек и ты знаешь, что тебя посетил его дух.