Холст

Спустя каких-то десять минут, после звонкого металлического шума и пары смачных отборных матов, сосед вышел со своего двора с тележкой. На расстеленном темно-синем брезенте, покрывающего всю поверхность тележки на колесах, были разложены металлические запчасти. Глядя на них, чувствовалась хозяйская рука соседа. Трактор МТЗ был старичком, пребывающим в глубокой старости. Такими же древними были и запчасти к нему. Но на брезенте лежали очищенные от смазки и пыли металлические изделия, на которых местами даже отражались вечерние лучи солнца. Так сразу и не скажешь, что этим самым запчастям более 41года. Сергей к этому времени наблюдал с обочины песчаной дороги за стараниями соседа, у открытого багажника своего авто. Подкатив тележку вплотную к багажнику, откуда-то из-под кузова сосед вынул точно такой же брезент, который был аккуратно сложен в толстый прямоугольник небольшого размера. С хозяйской аккуратностью, он расстелил его в багажнике. На него же, по одной запчасти, он пережил все содержимое тележки. Перекладывал он так, как нежно срывают яблоки с деревьев, которые потом очень аккуратно укладывают в плетеные корзины, чтобы не их не помять. Теперь в салоне к душному запаху от знойного летного солнца добавился яркие нотки солярки.

– Одна искра, и мы взлетим на воздух, – пошутил Сергей, демонстративно принюхиваясь к воздуху.

– Искры не будет, не переживай, вон смотри, как хорошо сегодня Иван хорошо на своем грейдере выровнял дорогу.

– Это да. Что есть, то есть. Этого у него не отнять.

Раньше, проезжая по центральной песчаной деревенской улице в сторону город и обратно, Сергей не обращал никакого внимания на ржаное поле, которое располагалось по другую сторону дороги. На его картинах и в мыслях художника существовало только одно поле, которое жило напротив его дома, через дорогу с единственным ветвистым, пушистым высохшим деревом. Но сегодня, именно сейчас, когда они подъезжали к верному трактору МТЗ, он стал внимательно высматривать в картину, которая была нарисована перед ним сложившимися обстоятельствами и природой.

– Вон мой старичок, – радостно воскликнул сосед.

Старый, изрядно проржавевший трактор, который в своей юности гордо носил синий цвет, словно врос в ржаное, золотистое поле. Он исполином стоял одиноко в поле, а поднявшаяся рож полностью скрывала передние колеса, упираясь своими усиками в низ кабины. Колосья на ветру колыхались, как морские волны, создавая впечатление того, что трактор вовсе не стоит на месте, а плывет. Казалось, еще немного, и он погрузится в ржаную пучину с головой. И после его уже не сыскать. Как будто и не было его вовсе. Хозяйская заботливая рука его владельца, то, как он, сгорбившись, волочит по земле брезент с запчастями, служит напоминанием всем о том, что в старой, потускневшей от времени технике теплится жизнь и неистовое желание принести пользу на поле.

Сергей некоторое время наблюдал через лобовое стекло, как сосед пятится назад, держась обеими руками за край брезента. Вот он остановился возле трактора, и гладит его по большим задним колесам, что-то говоря ему. По крайне мере, издалека можно было узреть шевеление его губ. Кто знает, может, он как тот самый профессиональный хирург, который перед операцией разговаривает с больным, успокаивает его и обещает, что он обязательно встретится со своими любимыми после операции, как только наркоз перестанет действовать. Такое зрелище не может упустить ни один страстный художник. Да и те, кто еще способен подмечать краски, не пройдут мимо такой яркой, наполненной жизнью, картины.

Только когда сосед погрузился с головой в моторный отсек, Сергей с буксом, подняв облако пыли, двинулся на заправку.

Солнце уже давно перевалилось через зенит и, словно ускорившись, старалось быстрее уйти в закат. Вечерний ветер без устали сгибал макушки деревьев, росших вдоль дороги, но у него все равно не очень хорошо получалось остудить разогревшийся за день воздух.

– Чего! Уже шестой час вечера? – недовольно воскликнул Сергей, когда уже возвращался обратно по той же самой песчаной дороге, волоча за собой пылевое облако. В его салоне явно отдавало запахом моющего средства и высокой влажностью. Запах солярки был искоренен в автомойке, на которую Сергей заехал сразу же после того как заправил полный бак. На обратном пути он увидел всю туже картину: поле, утопающий в колосьях старенький трактор и сидящего на большом колесе соседа. Он свесил ноги вниз, а лицо подставил под лучи июльского солнца.