Холст

– Мы ведь после этого не виделись неделю или две. Ты почему-то избегал меня. А я почему-то все искала встречи с тобой. Даже проходила те места, где ты мог быть. А если был там, ты отворачивался, делая вид, что не заметил меня, и убегал прочь, как ошпаренный, в противоположную сторону. Я сразу поняла, что я тебе тоже нравлюсь.

За воспоминаниями они не заметили, как подошли к дому, где они вот уже три года живут вместе как «не человеческая» семья. Их дом был невысокий – 9 этажей. В нем было четыре подъезда. Их окна выходили на улицу. Шум от проезжей части всегда выводил из себя обоих. Но выбирать не приходилось. Квартира им досталась от родителей Сергея.

Оба посмотрели наверх, на балкон, который выходил на улицу. Оба одновременно вздохнули, помечтав каждый о своем. И зашли в пыльный от дороги подъезд.

В течение двух недель после посещения загса ни Мария, ни Сергей не обсуждали дату бракосочетания, не обсуждали место сбора гостей, не делали ничего, чего требовало это важное событие – свадьба. Только Сергей вечерами пропадал на курсах по рисованию и даже выделил себе отдельный стол для нового хобби.

Хобби приносило большой «приплод». Количество его картин увеличивалось, как поголовье кроликов. Можно даже сказать, что кролики бы не успевали за ним. Он рисовал все, что увидит. Любил рисовать Марию. Другими словами – ребенку дали любимую игрушку, о которой он мечтал с самого детства.

Марии нравилось его увлечение. Она даже несколько раз позировала для него. На одной из картин была она у плиты, когда готовила семейное блюдо, знаменитый борщ с пампушками. Мария в переднике нарезает хлеб.

Любовь к творчеству обоих еще больше сблизила. Это позволяло им говорить на своем, духовном языке. Бывали вечера, когда никто из них друг другу ничего не говорил. Марии достаточно было посмотреть на Сергея, и он уже знал, что нужно для нее сделать. Так продолжалось долгое время, пока их молчаливый покой не нарушил Васька.

***

Пыль от обломков кирпичей оседает, словно снег в бушующий ураган. Пыль повсюду. На машинах, на деревьях, на прохожих. Даже вороны, пролетающие сквозь нее, превращались в летящий серый комок. Грохот камней, скрежет металла издают душераздирающий звук. Звук больше похож на сверление зуба, который не прекращался и резко бил по ушам. Сквозь пыльную завесу видны искры, похожие на большие огни.

– Милый, мы оба дома, – после этих слов Сергей проснулся, открыл глаза. Покрывало под ним было все мокрое. Опять этот сон, снова он заставил его подняться и пойти на кухню, просунуть руку между двумя кухонными шкафами и взять успокоительное.

– Осталась последняя, надо завтра показаться врачу и купить еще таблеток, – сказал он шепотом сам себе. На обратном пути в спальню он заглянул в комнату Васьки. Тот спал так же, как и всегда; так, как спят дети после длинного дня. Было два часа ночи, и Сергей попробовал уснуть. Ложась обратно в постель, он еще раз пожелал Марии спокойной ночи.

На улице шел дождь. Дождь бил по крыше так, словно стая ворон отплясывала на своих острых и звонких коготках по крыше, исполняя танец: кто быстрее ухватит крошку хлеба. Танец продолжался долгое время, пока Сергей сквозь него не услышал странный глухой стук. Он возник неожиданно. Прислушавшись, он четко различил стук дождя и новый звук. После глухого стука последовало шуршание, звук которого перемещался по дому, и снова стук. Все происходило внутри дома.

Медленно поднявшись с постели, на цыпочках Сергей пошел на источник звука. Он прошел мимо комнаты сына, прислушался, но ничего необычного не услышал. Стук доносился из кухни, дальше по коридору. Медленно, прижимаясь к стене, в полной темноте Сергей дошел до двери, ведущей в кухню. Дверь, как обычно, была прикрыта. Из-за того, что кухонная дверь расположена неудобно, ее приходится прикрывать, чтобы идущий ночью в туалет не ударился об нее лбом.

Сергей приложил ухо к двери и понял, что новый звук доносится именно из кухни. Звук перемещается по кухне, как ветер, и заканчивается глухим стуком. Дождавшись, когда шелест закончится стуком, Сергей приоткрыл дверь. К своему большому удивлению он увидел, что у окна летает маленькая птица. Он зашел на кухню и плотно закрыл за собой дверь. Эта птица делала облет по половине кухни и устремлялась в окно, напротив которого с улицы светил уличный фонарь.

– Она летит на свет, не замечая стекла, – подумал Сергей. – Это то же самое, как ценишь то, что тебе дорого, но не можешь увидеть тех преград, которые встали на твоем пути. Как эта птица, для которой была дорога свобода и этот свет за окном. Не замечая преграды, бедняжка разбивает свой клюв. Она продолжает отчаянно биться и биться в надежде найти выход и обрести счастье. Готова умереть за него.

До боли знакомое чувство, – подумал про себя Сергей и на некоторое время погрузился в свои воспоминания, слезы потекли сами собой. Его слезы переросли в рыдание такое громкое, что уже не было слышно ни дождя, ни полета птицы, не чувствовалось воздуха. Он упал на колени, жадно глотая воздух, словно вспомнив о потребности организма в нем.