Холстомер

Конюшій же долженъ былъ продать меня за то, что разъ неосторожно пустивъ меня при Генералѣ поравняться съ Лебедемъ, я объѣхалъ Лебедя. Конюшій боялся гнѣва Графа и сбылъ меня.

*№ 15.

Молодецъ и красавецъ. Всѣ горничныя были¹⁷ безъ ума отъ него, даже одна барыня любила его. Денегъ у него всегда было въ волю. Гусаръ съ выигрыша давывалъ ему по 50 р. на чай (тогда считали на ассигнаціи). Все удавалось и барину и кучеру. Бывало поѣдетъ <гусаръ> въ театръ, мѣстъ нѣтъ, а его пустятъ, увидитъ женщину,¹⁸ кажется невозможно, a поѣдетъ день, другой и она его. Денегъ нѣтъ, овса купить не на что, получитъ долгъ или деньги изъ деревни или выиграетъ, и опять дѣвать некуда. И кучеръ былъ такой же, все рисковалъ и все удавалось. Не пускаютъ на гулянья одиночку, тронетъ возжами, жандармъ посторонится, и летитъ мимо квартальныхъ посерединѣ рядовъ. Кажется невозможно проскользнуть мимо экипажа, летитъ во весь махъ, проскользнетъ на волосокъ, а проскочитъ.

*№ 16.

Разъ въ трактирѣ 4-хъ купцовъ одинъ перебилъ и ничего не было. Напьется, баринъ никуда не ѣдетъ. А въ любви такъ счастливь былъ, что даже гадко было смотрѣть на него. И несмотря на счастье этихъ людей и на то, что мнѣ тяжело было у нихъ

*№ 17.

Утро обыкновенно онъ каталъ то самаго Князя, то какую нибудь изъ его любовницъ. Никогда¹⁹ меня не били кнутомъ. Къ вечеру Князь обѣдалъ, потомъ перепрягали, иногда и самъ Х[олстомѣръ] возилъ въ театръ и оттуда въ клубъ, къ цыганамъ и на цѣлую ночь. – Одинъ разъ Князь поѣхалъ на бѣгъ, вошелъ въ бесѣдку къ пріятелямъ. Бѣжали лошади знакомыя:²⁰ вороной Атласный²¹ и Молодецкій. Они пробѣжали.²² Атласный пришелъ къ²³ столбу.²⁴ Князь сталъ смѣяться, что въ²⁵ такія секунды²⁶ его пѣгашка²⁷ придетъ.²⁸

– Пари 1000 рублей.

– Идетъ.

Пустили²⁹ меня съ³⁰ Атласнымъ. Понеслись.³¹ Я безъ поддужнаго,³² онъ съ поддужнымъ.³³ Въ заворотѣ я его кинулъ; хохотъ и громъ рукоплесканій. Меня стали проваживать. Я хожу поматываю головой и хвостомъ. Сошли смотрѣть. Все гадкія рожи, покупать. Князь не продалъ.³⁴ Я былъ радъ, но можетъ быть я бы не погибъ такъ рано, если бы онъ продалъ меня. – Скоро послѣ этого меня погубили и я сталъ тѣмъ одромъ, котораго вы знаете.

Тутъ все продали и я попалъ къ М. И. Яковлевой, къ Ник[олѣ] Явлен[ному].

–

Уже стало разсвѣтать, табунъ выгнали. Лошади стали шалить. Сначала посмѣялись между собой, потомъ стали задирать. Не было силы и красоты, такъ чтожъ, что она была. Такъ у лошадей. Въ этотъ вечеръ встрѣтили хозяина. Однако вечеромъ собрались слушать. – Вы видѣли его. Такъ то и со мной. Старушка была набожна. Мы, лошади, считаемъ, что въ старости одно утѣшенье, знать, что я отжилъ, что я никуда не годенъ и пора мнѣ на покой въ другую жизнь, а у нихъ и воздухъ, поручи, свѣчи, монахи. Она сѣкла кучера. Мы, бывало, часто говорили съ нимъ. Лучше бы меньше попамъ давала, а людей бы жалѣла, я соглашался съ нимъ. – Сынъ ея просилъ. Она не дала и послала меня въ деревню. Тамъ объѣлся. У меня въ коридорѣ сѣкли стариковъ иногда. Все пошло хуже и хуже, былъ я у краснорядца, былъ на почтѣ, на кругу. Сначала я попалъ на почту. Тутъ… но ворота заскрипѣли, вошелъ Васька и погналъ даже галопомъ – въ кабакъ. Тамъ лизались.

................................................................................................................................................

В[аська], Н[естеръ] были позваны къ барину. Какже могла быть короста. Коновалъ тутъ. Ободрать.

На другой день пришли съ страшнымъ человѣкомъ.³⁵ Но было поздно. Онъ умеръ своей смертью. Табунъ проходя шарахнулся и полетѣлъ.

*№ 18.

Да, лучшее время своей жизни я провелъ у Серпуховского и онъ провелъ лучшее время своей жизни тогда, когда былъ со мной. <Я любилъ его и нельзя было не любить его>. Тотъ обрюзглый старикъ, который сейчасъ поддакивалъ вашему хозяину и льстилъ ему, это былъ онъ, тотъ самый мой бывшій хозяинъ-красавецъ, счастливецъ, который никого не любилъ и котораго всѣ любили. Онъ не узналъ меня, потому что онъ человѣкъ, но я тотчасъ же узналъ его...... не его, а его трупъ, движущійся и ходящій на ногахъ. Не тотъ онъ былъ, когда 20 лѣтъ тому назадъ онъ поѣхалъ со мной на бѣгъ и смѣясь сталъ говорить, что онъ на Пѣгашѣ на своемъ объѣдетъ Атласнаго и пустилъ меня. Это было послѣднее блестящее наше время.

*№ 19.

Но гость не слушалъ.

– Откуда у тебя эта лошадь? – повторялъ гость перемѣнившимся голосомъ.

Хозяинъ оглянулся.

– Какая?

Онъ съ удивленіемъ замѣтилъ, что гость его съ измѣнившимся лицомъ смотрѣлъ на пѣгаго мерина, на которомъ ѣхалъ табунщикъ, и гладилъ рукою его костлявую голову.

– Да что ты? Этотъ одеръ-то? Да ну, табунная лошадь какая то!