Хомяки, или О судьбе с розовыми пальцами

Ассистент подошел к двери в профессорский кабинет и осторожно заглянул в нее: Арнольд Яковлевич с обеда не вернулся, а, как обещал, поехал домой.

Андрей прошелся по кубам и рассадил всех крыс по клеткам. Выключил в лаборатории свет и приборы. Вышел в кабинет и запер за собой дверь, включил сигнализацию. Подошел к двери, ведущей в общий коридор. Остановился и прислушался к себе.

Сердце усиленно билось. Где-то в области живота что-то тревожно, но приятно ныло.

Андрей тихонько отворил дверь и выглянул в коридор. Пусто. После обеда сотрудники разошлись по лабораториям и… работали…

В любую секунду готовый сигануть обратно Андрей вышел, запер за собой дверь кабинета и, стараясь внешне сохранять спокойствие, зашагал по коридору к лестнице, ведущей вниз, на первый этаж.

«Только бы никто не попался на встречу!»

Сердце уже добралось до висков.

Вот и проходная. Пожилой вахтер уткнулся в книгу. Он тоже недавно пообедал.

Андрей не стал будить человека. Зачем? Стараясь не шуметь, пролез сквозь вертушку, благо еще не успел приобрести профессорских габаритов. Тихонько открыл дверь и вдохнул какого-то по-особому сладкого в этот день уличного воздуха.

Торопливо, с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, Андрей зашагал по дорожке. «Только бы в окна никто не глядел…» Скоро молодой ассистент скрылся среди деревьев и перевел дух.

– Надеюсь, никому не придет в голову за оставшиеся два часа зайти в гости к Арнольду Яковлевичу? – Андрей немного постоял в придорожном лесу, подышал свежим воздухом, посмотрел на еще не темное небо и медленно пошел на автобусную остановку. На душе было тревожно, но одновременно с этим как-то радостно и приятно, словно бы удалось облапошить хитреца, которого до этого никому не удавалось обмануть.

Забираясь в автобус, Андрей усмехнулся:

«Надеюсь, профессорские „крысы“ не будут слишком возмущаться и не расскажут Арнольду Яковлевичу о необычно рано начавшейся ночи… Хоть какое-то разнообразие для них, бедолаг…»

Андрей вдруг почувствовал слабые угрызения совести. «Не думаю, что из-за одного дня полетит десятилетняя статистика!» – возмущенно ответил он ей.

Заплатив за проезд, беглец принялся смотреть в окно.

– А скорее всего, не изменится ничего… Ни-че-го… Как для них, так и для меня… – Андрей загрустил. – Один день ничего не решает… Просто «отклонение в пределах нормы», как говорит Арнольд Яковлевич… Два лишних часа. Что мне с них? Домой неохота. Может, проехаться по книжным магазинам, купить что-нибудь о смысле жизни? Сейчас всего полно. Может, что толковое попадется, а не только инструкции о том, как получше устроиться в лабиринте?…

Выйдя на несколько остановок раньше, чем обычно, Андрей направился к большому книжному супермаркету.

– Только кажется мне, что это один из тех немногих вопросов, для решения которого не найти готовых рецептов…

* * *

– Это что еще такое?… – Арнольд Яковлевич пришел на работу, привычно разделся, сел за стол, просмотрел бумаги… Сейчас он держал в руках странный рукописный лист, прикрепленный к ежедневному отчету из лаборатории, который составлял Андрей.

Профессор вчитался в непонятный лист: «Заявление. Прошу…»

– Это что еще такое?! – повторил Арнольд Яковлевич громче. – Андрей!

Ассистент вышел из лаборатории с виноватым видом:

– Да, Арнольд Яковлевич…

– Ты чем это занимаешься?!

– Только что хомяков закончил рассаживать…

– Я не о том! – профессор снял очки, но, не найдя, чем протереть, надел обратно на нос. – Что вот это такое?!

Арнольд Яковлевич потряс бумагой. Андрей тихо откликнулся:

– Заявление. По собственному желанию…

– Почему? – Арнольд Яковлевич вдруг успокоился.

– Устал…

– От чего это ты устал, интересно знать?

– От бессмысленности…

– И чем тебе поможет это заявление? – профессор насмешливо смотрел сквозь толстые стекла.

Андрей растерянно стоял в дверях и попытался что-то промычать:

– Ну…

Менторским голосом профессор отчеканил:

– Послушайте меня, молодой человек! Ваши внутренние метания – это ваше дело, но человек должен работать. Потому что таковы правила нашей жизни. Если ты думаешь, что безделье поможет тебе обрести смысл жизни, то глубоко ошибаешься. Если он и есть, то никак уж не зависит от того, где и как ты работаешь!… Если хочешь знать, ты просто слабак, который убегает при первых же трудностях!…

– Убегает?… – повторил Андрей. Он не ожидал такого напора.

– Именно! Если выражаться твоими упадническими терминами, ты хочешь поменять одну бессмысленность на другую, вот и все! И поверь моему опыту, лучше уж иметь дело с той, которую лучше знаешь, и за которую лучше платят!

Профессор криво усмехнулся. Андрей тихо ответил:

– Да, можно бежать по привычному тоннелю, а можно от отчаяния броситься в первый попавшийся боковой, но при этом все равно останешься в лабиринте… Извините…

Ассистент подошел к столу и протянул руку. Взял заявление с просьбой об увольнении и скомкал его в комок.

– Вот, молодец… – успокоился профессор. – И чтобы я больше таких глупостей у себя на столе не находил! Еще месяц без ассистента работать, это знаете ли… Как там наши крысы?