Хомодайрес. Черное-Черное Сердце (СИ)

   - Луна с вами - убогие, - хомодайрес со вздохом, означавшим вселенское одолжение закрыл дверь. - Где же остальные братья, обмочились? Бу-га-га! Впрочем, мне нет никакого дела до них, я заберу этого.

   Он несильно пнул меня под ребра, так что первый глоток воздуха застрял болью в отбитой кости.

   - Я заденую здесь, фруктов и крови, да поживее!

   Весь день я не спал, а перед самыми сумерками, отец вывел меня через потайной ход, прорытый несколько десятков лет назад, сразу после смерти матери. Тогда ее просто забили насмерть перепуганные соседи. Искали колдунов, пособников хумансов. У вечного пьяного Забрышка, испортилась вся кровь в доме. Не надо было оставлять ее под лучами солнца, однако сволочь имел свой интерес. Чем гаже обвинение, тем в него охотнее верят. Не долго думая, он указал на маму, та несколько лет назад отклонила его скотские знаки внимания, типа шлепка или скабрезного слова. Вот и решил отомстить. Ему может никто бы и не поверил, но вот беда, год оказался злым, то тут, то там, объявлялись хумансы, вырезая целые деревни. Еще и дочка старосты пропала, потом выяснилось, что она сбежала с мельником в соседнюю деревню, но спичка попала точно на сено.

   Отца дома не оказалось, уехал в город на заработки. Маму приковали к позорному столбу и оставили на солнце. Я до первых лучей был с ней, обгорел и два месяца потом сильно болел.

   - Сынок, запомни, нет ничего благородней и справедливей мести. Отомсти за меня, а теперь беги!

   Я накрепко это запомнил. Ее черты ушли от меня, а слова остались навсегда. Когда вернулся отец и узнал о содеянном, выл так, что соседи сбежались с вилами. Первый среди них Забришек. Чего стоило сдержаться тогда.

   Прошел месяц и сука-сосед утонул в болоте, чему никто не удивился. А точно на годовщину маминой смерти, подох староста. Отец пригвоздил его вилами к дереву, с какой радостью я раз за разом втыкал в него нож!

   Конечно пропажу старосты повесили на отца, приезжал дознаватель из города, но доказать ничего не смог. Тело пропало, мы оставили его на солнце. А чиновник уехал богаче на двести ублей, целое состояние для нашей семьи...

   Я вылез ровно в момент когда благодатная луна появилась на востоке. День умер, мне оставалось напрямки минут десять топать, а там лес, никакой хомодайрес не найдет. Еды у меня хватит на пару дней, а там глядишь и вертаюсь, вряд ли чудовище дожидаться станет.

   Он стоял огромный, злой и паскудно улыбался. Двухметровое седое чудовище с длинными немытыми волосами, ниспадающими на плечи. Черный потасканный плащ из кожи панцерной рыбы, сидел на нем, как продолжение тела, словно чудовищные крылья. В руках хомодайрес сжимал серпы из стали. Только Орден, высшие дворяне и сановники империи могли позволить себе оружие из металла, все остальные довольствовались деревянными мечами, прекрасно справлявшимися со своим предназначением - убивать. Но против хумансов, с их непробиваемой кожей и чудовищной мускулатурой такое оружие было бессильно. Эти серпы стоили целое состояние, но никто за всю историю существования хомодайресов не отважился посягнуть на них.

   Я приготовился умереть.

   - Держи, - он протянул туго набитый кошель. - Здесь тысяча ублей, гораздо больше чем стоит такой щенок, как ты. Ну, что лупаешь глазами? Беги прощаться. Одежду возьми, только немного, нести сам будешь. У тебя пять минут. Пшел!

   Он дал мне такого пинка, что я пролетев три метра, уткнулся носом в землю.

   - Точно переплатил, - хомодайрес сплюнул тягучей желтой слюной.

   Отец сразу все понял. Я протянул кошель, хотя очень хотелось швырнуть под ноги. Он высылал на ладонь деревянные кругляши с вкраплениями железа. Это было целое состояние. Можно достойно вырастить сыновей, прикупить таверну или даже открыть свинобойню - хорошая кровь всегда желанная. А цена всего лишь я, тем более, что это даже не подлость во спасение, просто нет иного выбора.

   Папа широко размахнулся и силой швырнул деньги на тракт. С меня спала злая эгоистичная пелена. Это был неправильный поступок, архаичный, нелепый и даже безответственный, но есть вещи сильнее правильности. Сейчас я в них не верю, но тогда.

   - Папка! - Я стиснул его так, что казалось выжму до крови. А он пальцы запустил мне в шевелюру, обнял нежно, как никогда ранее. Я даже сейчас ощущаю это чувство детского счастья.

   - Всегда Помни, что сказала тебе мама.

   - Я помню и обязательно вернусь.

   Увы, вернуться у меня не получилось, хуманс вырезал все нашу деревню. А вот отомстить ...

   Когда шел обратно заметил, как соседи дерутся за убли, кто-то успел достать нож, мелькнули вилы. Именно тогда я перестал ощущать себя таким же, как они, еще не хомайдрес, но точно не вампир...

   - Ахва-хва-ха, - смеялся паскудник. Раньше я часто думал, что может вырасти из такой тварюшки. Помню десяток пацанов глазели, как еще трое забивали палками насмерть кошку. Просто так, что бы посмотреть, как жизнь цепляется за боль. Достойны ли они жить - Суки!!! Тогда я просто ушел, последний раз!

   - Ахва-хва-ха... хыыы.