Хомодайрес. Черное-Черное Сердце (СИ)

   Откуда-то издалека я услышал свой удивленный голос:

   - Слышь, cur tu, talis lasciua puella?

   Она засмеялась:

   - Я не знаю языка предков, так что странные звуки не помогут тебе.

   - Знаешь, я как-то напряженно отношусь к межвидовым отношениям. Это может негативное отразится на моей репутации.

   - Твоей репутации уже ничего не может повредить.

   Из сумрака выступило обнаженное, юное тело. Идеальные бедра, подчеркивали тонкую талию, грудь на мой взгляд была неестественно крупной для такого нежного тела, однако ничуть не портила общего впечатления. Волосы искрились пыльцой бабочки-огневика, подсвечивая, то одну сторону красивого лица, то другую.

   - Твоя жизнь зависит от того, как долго сможешь вести любовную войну.

   Выражая крайнее изумление поднял левую бровь.

   - Если тебя хватит на весь день, то никто нас не побеспокоит и только ночью тебя ждет поединок с Гореем и разговор, если выживешь, с моим отцом Вожаком Стаи.

   - А если не сдюжу? - усмехнулся своей любимой поганой улыбкой.

   - Тогда смерть. Даже тебе не справится со всей Стаей сразу. Если бы не моя маленькая прихоть, основанная на дурацком обычае, который ты сам по неведению затронул. Но, не будем о грустном, - Аулина провела рукой по своим бедрам, коснулась груди, - разве ты не хочешь познать меня?

   В театральных постановках, которые я смотрел герой никогда не терпел осечек. Герой это ходячая эрекция с мышцами. Самец которому достаточно лишь подумать о сладострастии, что бы приступить к делу.

   Наверно у каждого мужчины случается такой момент когда надо, но нет желания. Абсолютно. Я с ужасом понял, что эта красивая самка нисколько меня не трогает. Сраное солнце, неужели бессилие Капрала заразно? Я призвал в помощь память, за мгновения вспоминая самые чувственные моменты жизни, всех женщин, что оставили след из вожделения. Тщетно. Ни отклика, ни желания хоть что-то сделать. Но надо выживать!

   Медленно встаю с ложа, иду к ней, шаги даются с трудом.

   - Давай условимся! Никаких трансформаций!

   - Хорошо, - легко соврала она.

   Ее черные с вертикальными зрачками глаза приблизились, занимая все пространство. Зубы впились в мои губы, я почувствовал кровь, но не возбуждение. Пришлось вспомнить весь свой опыт, призвать на помощь все приемы, показанные мне женщиной-хумансом, что бы отвлечь внимание от вожделенной добычи. Я окутал ее тело нежнейшими ласками, заставил дрожать каждую клеточку от наслаждения, которое сродни пытке и в тот момент, когда она содрогалось от очередной сладострастной волны, незаметно выпил восстанавливающий мутаген. Еще никогда я не выкладывался так с женщиной, которую не хотел. И ровно в тот момент, когда она уже не могла терпеть и требовательно потянулась рукой, я обрел мужественность.

   Это была борьба. Поединок и что может быть главнее чем это извечное противостояния? Которое всегда заканчивается победой женщины, явной или что чаще скрытой. Но сейчас я должен был забрать лавровый венок жизни.

   Спустя вечность почувствовал, что тело бьющееся на мне становится заметно тяжелее, сквозь нежную кожу пробиваются жесткие волоски. Бедра сжимавшее меня, стискивают так, что еще мгновение и сломают кости. Ну уж дудки. Тут никакой эликсир не поможет!

   Ко мне опускается дикая смесь из лица девушки и морды вовкулака, черты плывут изменяются прямо на моих глазах, огромные зубы стремятся впиться в горло. Единственное что успеваю сделать, сам подаюсь на встречу и кусаю со всей дури волчий нос, всаживаю свои отросшие клыки так, что туша оборотная с диким воем подпрыгивает до потолка, выдирая мне зубы.

   Обратно уже падает девушка. С ее носа стекает ядовитая для вампира кровь, такая же, как у хумансов, разве чуть менее токсичная, сдохнешь не сразу, часов десять промучаешься прежде чем испустишь матрицу.

   - Урод! Ты мне чуть пол лица не откусил! - но в ее голосе не слышен гнев. Значит успела, суууучка.

   - Мы же договорились, ни каких перекидываний! Зачем к горлу тянулась?

   - Извини, не могла с собой совладать. Скажи...

   - Чего?

   - Все хомодайресы такие похотливые?

   - Нет, остальные гораздо хуже.

   - Боюсь себе даже представить, - Аулина сладко потянулась, что не выглядело волнующим, учитывая ее разгрызенный нос.

   - Тебе надо обработать рану, - сказал с мыслью от нее избавиться.

   - Да, ты прав.

   Она встала, несколько долгих и неприятных секунд смотрела на меня.

   - А ведь тебе совсем не понравилось.

   - Что ты! - с неподдельным ужасом запротестовал я. Нет ничего хуже, чем укрепить в любой женщине такие подозрения. Нет страшнее врага, чем самка, решившая, что тебе с ней было не очень хорошо. - Я никогда не испытывал нечто подобное!

   - Звучит искренне.

   Еще бы не искренне, надеюсь в будущем такого со мной больше не случится!

   - Можешь смело отдыхать, я довольна. До вечера осталось каких-то пара часов, так что не теряй время. Да, вот еще что... Если ты победишь Горея, все женщины нашей стаи будут твои. Как ты там сказал? Другие хомадайресы еще хуже? Ну так вот, остальные самки намного темпераментнее меня. Ты счастливчик Констанций!

   Похоже раньше я не знал что такое страх. Меня затрясло.

   ***