ХомоПоинт

— Ходил в тир! Считаешь, что это сделало тебя таким сильным, ловким и глазастым?

— Ну, «мелкашка» тоже вполне себе тяжёлая. Хотя…

— Мне не смешно.

— Да ладно тебе, нормально всё. Давай лучше обнимемся.

Егор распахнул свои объятия. Девушка прильнула к нему. Мельников нежно коснулся её губ своими губами, Тоня охотно отозвалась на поцелуй, тут же перехватила инициативу. Может из-за стресса, может из-за ощущения близкой опасности, возбуждение у обоих было неудержимым, чувствительность тела возросла в сотни раз, касания стали до невероятного приятными. Перевозбуждённый Егор стянул с Антонины футболку и джинсы, непрерывно и нежно касаясь губами её тела.

Яркая, почти полная луна вывалила на небо. Белый микроавтобус, облитый лунным светом, долго и равномерно раскачивался из стороны в сторону, кряхтел и поскрипывал, нарушая покой ночи.

Часть 3

Подмосковье. Противоракетное Убежище

Роберт Эдуардович Фельц нервничал. Он ходил из угла в угол по своему кабинету, который служил одновременно и координационным штабом и центром принятия решений для спасения группы. Александр Гавриленко, или Алекс, как любил звать своего телохранителя Фельц, ушёл с двумя добровольцами ещё на рассвете, а уже почти обед, а их всё нет. Что-то наверняка случилось? Если они не вернутся с хорошими новостями, миссию спасения можно будет считать не удачной. В бункере осталось меньше десятка человек. Одна из комнат убежища, самая большая почти до предела завалена трупами. Его соратники и просто случайные люди, которые по приказу властей спешно укрылись в этом подземелье, практически все почили всего за несколько суток.

Клара Тродэ зашла без стука. В «Живое» время она работала личным секретарём у Фельца. Красивая блондинка тридцати пяти лет, с длинными ровными ногами, точёной фигурой. Причёску «Каре» будто придумали специально для неё, очень она шла ей, гармонируя с чертами лица. Игривый взгляд карих глаза, большие бархатные ресницы, припухлые от природы губы, это притягивало внимание мужчин и волновало воображение. Клара обладала не только обалденной внешностью, но и хорошо развитым интеллектом, которым весьма успешно пользовалась для достижения своих целей. Она чётко знала, что ей нужно в этой жизни, как этого можно достичь, что дастся легко, а за что придётся побороться. Звёзд с небес ухватить не пыталась, но поставленных целей достигала всегда. Моральные принципы в её сознании померкли уже давно, но развратной она себя не считала и не была таковой.

Фельц осмотрел вошедшую женщину с ног до головы, будто видел впервые. Прежде Роберт не упустил бы возможности ухватить Клару ладошкой за задницу, крепко сжав одну из ягодиц, или запустить руку под блузку, чтобы потискать упругую грудь. Клара вполне допускала такие вольности в обыденном поведении босса, и только босса… Собственно Фельц продержался ровно неделю с начала её вступления в должность, чтобы не переспать с новой секретаршей. Роберт никогда не считал себя сексуально озабоченным, напротив он был вполне сносным семьянином. В пятьдесят два года он овдовел, но скоро вступил во второй брак с женщиной моложе его на пятнадцать лет. Казалось бы, чего ещё желать, живи и радуйся. Но победить соблазн рядом с Кларой было не возможно.

Тродэ считала замужество пустым занятием. В любовь она не верила, зато верила в то, что все мужики кобели и ими можно крутить, если ко всему подходить с умом. Обольстить и переспать с Фельцем оказалось для неё лёгкой задачей, которая открывала большие перспективы на будущую карьеру. Она обеспечивала для себя место в его партии, выше должности секретарши и долгое беззаботное благосостояние.

Сейчас Фельц был совершенно удручён, его молодая жена умерла и лежала вместе с другими трупами в самом дальнем помещении бункера. Дело его жизни, его партия, его движение в мгновение ока потеряло смысл, даже детей у него не было, плохое время для озорства или любовных утех.

— Как дела? — спросила Клара без особого интереса.

— Начинаю нервничать и психовать. Почему они до сих пор не вернулись? Что там, наверху твориться? Я бешусь из-за отсутствия информации, от этой неопределённости, от безысходности! Неужели мир наверху весь умер! Тогда и нам конец?

Фельц уселся на табурет и поежился.

— Вряд ли умерли все. Мы живы до сих пор, не смотря ни на что — Клара отвечала спокойно и несколько холодно, — надо было прививаться. Учёные же разработали вакцину, ничего не мешало, но ты начал компанию против вакцинации. Забыл, мы ведь оппозиция. Мы всех уверяли, что это хитрая коррупционная схема фармокомпаний.

— Ой, ты прекрасно знаешь, чьи интересы мы лоббировали в этой компании. И заметь, мы неплохо на ней поднялись. Наша оппозиционная составляющая это ширма для простаков в массе своей. Раз мы для всех оппозиция нам положено быть против системы. Народ видит борьбу с властями, мы видим хорошие дивиденды. Такая политика.

— Причём здесь политика? Жить все хотят, можно было не вставать против вакцинации, против учёных.