Хомут да любовь

Эдвард даже сам не знал, кем у него работает этот Кузька – тот делал все патологически отвратительно! Одно время Соболь поручил заниматься дружку своими бумагами, но очень скоро понял, что погорячился: такого бардака и неразберихи один Соболь никак соорудить бы не сумел. Пришлось Кузьму от документов отстранить. Но бывший одноклассник требовал работы! Причем хорошо оплачиваемой. Можно было отправить «работничка» восвояси, но каждый раз что-то мешало Соболю выставить друга детства. Теперь Кузьма заведовал домом. Хотя... чего уж там заведовать? Ни убрать, ни сварить... да и неловко как-то мужика к женскому делу приставлять. Но уезжать Кузя не планировал, напротив, у него были грезы прочно осесть в Москве, и потому Соболь терпеливо выплачивал дружку некую сумму за... за воспоминания детства и за тот кошмар, который Кузьма величаво называл питанием и ведением хозяйства! В общем, у Кузьмы была одна задача – чтобы его благодетель Соболь не загнулся от голода и не задохнулся от пыли. Однако и эта задача не всегда адекватно решалась. Но оба терпеливо делали вид, что Кузьма просто необходим в одинокой квартире Соболя... а может, так оно и было. Но уж больно он себе много стал позволять. Хотя... если честно, совсем не Кузька виноват в разводе с бывшей женой Эдварда. Просто так вышло, так случилось, не сошлись характерами, как это принято говорить. И он бывшую жену оставил, вместе с домиком, вместе с цветами и вазами... А теперь мотается по съемным квартирам...

– Хоть бы эту картину купили, что ли... все-таки деньги... – слышалось бурчание Кузьки с кухни.

– Ты не ворчи! Что у тебя там приготовлено? Уже есть хочется, времени второй час дня, а мы еще не завтракали! – поторопил Эдвард.

– Так я и говорю – хоть бы картину купили! – уже громче проговорил Кузьма. – А то чего она торчит-то? Прямо как рекламный щит: «Продаем цветы, ночью дешевле!»

– Какая картина? – не понял Соболь. – Да ты свихнулся с этими цветами! Чего есть будем?

Но Кузьма еще ничего не приготовил – сам-то он с утра перекусил последним кусочком окорока, да еще салатик себе соорудил, а вот о хозяине не позаботился, подзабыл. А тот, оказывается, помнил про завтрак-то. Ну и пришлось срочно разбить три яйца да забалтывать Соболя последними новостями.

– Так я и говорю! – уже кричал Кузьма с кухни. – В доме напротив, на первом этаже, где раньше был фотосалон, сейчас во все окно красуется твоя фотография. Ты в белом пуловере, помнишь, который ты сам себе брал? Ну вот, в нем и с цветами. Слушай, Эд, и чего ты все время с цветами светишься? Прямо как садовник какой! Миллион-миллион-миллион алых ро-о-о-оз!

– Погоди ты выть! – прервал фальшивое пение Соболь. – Какая опять фотография? Чего мелешь-то?

Кузьма даже высунул голову в комнату:

– И ничего я не мелю! Сходи да посмотри! На первый этаж спустись, прямо напротив нашего дома! Не, главное – я же еще и мелю!

Соболю идти никуда не хотелось, но уж больно непонятно было – откуда опять появилась эта его фотография. И зачем?! Реклама, что ли? Он никакого согласия на рекламу не давал! Что хотят, то и делают!

– Готовь завтрак, я быстро, – уже в прихожей крикнул он Кузьме.

– Хлеба купи!! – вдогонку ему крикнул бесстыжий помощник. – И масла сливочного!

Какое там масло – в два прыжка Соболь оказался на улице. И точно!!! Во все окно фотосалона красовался огромный портрет самого Эдварда Соболя. Ну и, конечно же, с цветами, куда без них. Вот он, в белом свитере и с розами, как в журналах. Кстати, ему эта фотография очень нравилась, он даже выставил ее на страничке в «Одноклассниках», но... Но ведь не во все же окно!!

Эдвард подошел ближе. Мать честная! Да это не фото, это огромный портрет. Масляными красками, или чем там... вот сейчас хорошо видно, когда ближе подойдешь... Ну надо же... И кто ж такой умелец? Нет, надо обязательно купить...

– Здравствуйте, – вежливо обратился он к работнику салона. – А кто это у вас мой портрет выставил? Нельзя ли с ним переговорить?

Парнишка возле стойки равнодушно пожал худенькими плечами и проронил:

– Я тут ваще ничего не знаю, меня попросили постоять за Ленку, я и стою. А так я ваще аппаратом щелкаю.

– А как бы узнать – кто эту красоту поставил?

– Откуда я знаю! – лениво отвел глаза парнишка. – Че я-то сразу?

– Да ниче! – потерял терпение Соболь. – Связаться с хозяином салона ты можешь?

– Ну и могу, а че?

– Так и свяжись! Да нет, ты лучше просто номер набери, а с ним я сам поговорю, шевелись давай.

Парнишка недовольно оттопырил губу, но на большее не отважился.

– Вадим Сергеич! – уже через секунду кричал он в трубку старенького телефона. – Тут к вам какой-то... в общем, спрашивают вас тут... Нате, говорите. Только недолго, мне позвонить должны.

Соболь решил вопрос в течение двух минут, после чего протянул трубку парнишке:

– Все. И ничего страшного, а ты боялся, – хмыкнул он и легкой походкой вышел из салона.