Хомут на лебединую шею

– Ничего не понимаю… – тихо уселась на табуретку Аллочка, – теперь ни одного, ни другого…

Неверовы улеглись только под утро. Каждый, ворочаясь в своей постели, вспоминал все события прошедшего дня и не мог поверить, что все это правда.

Когда Кареев навалился на злодея Толика, тот уже был недалек от обморока. Крепкой рукой Олег Петрович притащил бегуна в комнату и усадил в самый неудобный угол – с одной стороны была стена, а с другой стоял высоченный шкаф, которому после ремонта еще не придумали нового места. У бывшего кавалера тряслись губы, руки и все, что только можно. Варя быстро сбегала за водой, но зубы кавалера выбивали такую дробь, что Аллочка всерьез испугалась за стакан.

– Успокойся ты! – прикрикнула она на Толика, и тот снова чуть было не потерял сознание. – У тебя что, сердце слабое?

Тот усердно замотал башкой.

– Олег Петрович, посмотрите у него в карманах, сердечники всегда с собой лекарства носят.

Кареев пошарил в карманах и вытащил небольшую склянку.

– И точно есть. На, дружок, выпей свое лекарство, полегчает, – ткнул Кареев ему склянку в рот.

После этого тычка Толик как-то резко вскочил, отпрыгнул за стул и затряс руками.

– Не-е-е, убери ее на хрен и руки вымой, – проблеял он.

Все присутствующие сгрудились вокруг Толика, включая строителей, которые не могли заниматься ремонтом в такой напряженный момент. Фома уже хотел высмеять бедолагу, мол, его прыжкам может позавидовать любой кенгуру, но ужас на лице бывшего Аллочкиного ухажера заставил его промолчать.

– Вот что! – зычно рыкнул Кареев. – Всем удалиться из комнаты. Всем! Вы меня хорошо слышите? Господа рабочие, срочно покиньте помещение, мы займемся вами завтра. А вы, уважаемые хозяева, можете спокойно отправляться смотреть телевизор, сейчас новый сериал вроде бы начинается.

– Фиг тебе, – спокойно проговорила Аллочка. – Ты не отвлекайся, делом займись, а мы уж в своем-то доме найдем себе местечко.

И она преспокойно уселась прямо на пол – диван стоял слишком далеко, а кресло подтаскивать не хотелось. Кареев подождал, пока работники не хлопнут дверьми, и ласково начал:

– Ну, теперь все свои остались, говори. Что это за склянка такая? Отчего ты так дернулся? Давай, кайся, все равно я тебя отсюда живым не выпущу.

Толик никогда не считался кремнем, поэтому просить дважды не пришлось, и все же из его речи присутствующие до конца так ничего и не поняли.

– Я не виноват. Это все он! – ткнул на Фому Толик грязный палец. – Мог бы сразу сказать, где лекарство, и ничего бы не было.

– Ни фига себе! – возмутился Фома. – Так ты больной? Сразу бы сказал, я бы тебе любое лекарство дал. Но ты ж ничего не говорил!

– Ага, дал бы! У тебя его и нет! Я все проверил! А вот куда ты его дел, мне и предстояло разузнать. Но только так просто ты бы не признался, поэтому и решено было тебя напугать. Нет, сперва-то мы хотели просто от тебя избавиться, а уж потом и лекарство к рукам прибрать…

Кареев помотал головой, приводя мысли в порядок.

– Подожди, какое лекарство?

– А я знаю?! Мне шеф говорил название, только его с первого раза и не выговоришь, я ж с собой бумажку не буду все время таскать!

– Теперь срочно говори адрес твоего шефа, – приказывал прораб.

Толик пожал плечами и пробормотал название улицы, номер дома и квартиры.

– Вы меня извините, я на минуточку, – поднялся Кареев, и слышно было, как заиграли нотки сотового телефона.

– Вот, сейчас каждый прораб имеет сотовый, а ты чего-то упрямишься, – прошептала Варька Фоме.

Фома только пожал плечами, на самом же деле он жутко сомневался, что Кареев какой-то обыкновенный прораб.

Через минуту Олег Петрович снова сидел напротив Толика, и тот сбивчиво пытался хоть что-то прояснить.

– Короче так, шеф, то есть Худоногов, сказал, что Неверов, гад такой, забрал у него жутко дорогое лекарство. А без этого лекарства он жить просто не может, вот и надо вернуть пробирку обратно.

– Врет!! Дико врет! – вскочил Фома. – Ничего я ни у кого не брал, никакого лекарства! Да и на фига?! Наркотой мы не торгуем, сами не колемся, ну и зачем мне такая головная боль? А любые лекарства сейчас не проблема, тем более для нашей семьи, где свой врач!

Тут уже Толика пробрало:

– Чего ты прикидываешься, гад?! Ты знаешь, сколько та пробирка стоит? Да за нее шеф продал все, что у него было! Он чуть по миру не пошел! В моей квартире бездомничал, потому что свою продал, а ты говоришь – не проблема! Он, может, на этом лекарстве разбогатеть хотел, а ты ему все карты спутал!

– Ничего не понимаю, – развел руками Фома. – Вот вам крест, ничего такого я не брал. Да и когда? А ты тоже! Ходил здесь, женихом прикидывался! Не мог, что ли, сразу сказать, что нужна какая-то пробирка, вместе бы поискали…

Толик нервничал – Неверов никак не хотел понимать истинной стоимости драгоценной пробирки.

– Короче, так, – решил Кареев, – мы задаем вопросы, ты отвечаешь, договорились?

Толик милостиво согласился, однако отважные женщины и их единственный родственник Фома так и не услышали исповеди – в дверь требовательно зазвонили, и ворвалась целая группа людей.