Хоори

— Ничего! — выкрикнула Хоори, растерявшись в этом бардаке, в котором не было ни добрых ни злых и была лишь одна гребанная херня. Наивная дура. Она ускорила шаг, торопясь укрыться в своей комнате и не видеть его лица. Голова дернулась от хваткого рывка назад, Дорн зажав как в тиски ее плечи и прижав к стене хорошенько встряхнул.

— Прекращай всю эту романтическую хрень, — он чуть нагнулся, потемневшие глаза напротив жгли насквозь, — а как думаешь Зои тут очутилась? Не окажись курьеры такими жадными, ее бы прикончили еще на большом континенте, но только после того, как хорошенько ею попользовались…Ты, понимаешь, о чем я? А так доплыла целехонькая — товар не портят.

У нее оказалось богатое воображение — ужасные картины промелькнули отвратительным, страшным калейдоскопом…его слова прозвучали цинично…но трудно отрицать — реально. Ему этого мало, прижался плотнее, и если бы не его слова, что шипяще, зло срывались с искривленных чувственных губ…Они окунали в ледяную воду…а глаза пожирали ее.

— Чтобы было с этой толпой баб, что Кукольник сюда привез за многие годы? Многие знаешь, неплохо устроились. — Ухмыльнулся, продолжая буравить ее взглядом, — иногда, правда, их калечат, например нанося глубокие ожоги…

О, мутант знал на что надавить, намекая на шлюху Гаану. От того страстного, обольстительного мужчины из купальни не осталось и следа. Вдох-выдох…не поддаваться, никакого чувства вины, не сейчас.

— Не сваливай все в одну кучу, — Хоори умело изобразила вселенский лед в голосе.

Снова встряска и он, теряя терпение, рявкнул, всколыхнув прядь волос около уха.

— Взаимно, детка…Не сваливай все в кучу. У них не было выбора у Кукольника, здесь им его предоставляли. И, поверь, многие с удовольствием ныряли в постель к ненавистным мутантам.

Хоори почувствовала, как хватка ослабла и нащупала ручку двери. Дорн прищурился, кажется, злость мутанта уходила вместе с высказанными словами…Ныряли в постель значит…

— Я все поняла Дорн, — сухо улыбнулась и тот немного отпрянул, замечая ее внезапную смену настроения, — я дура, несчастные бабы спасены, а гостеприимство твоей постели безгранично…

— Как ты умудряешься все перевернуть вот так, а?

— Спокойной ночи, Дорн.

Открыла дверь и юркнула к себе, со всего маху захлопнув ее перед носом мутанта.

* * *

Хоори стояла на палубе той ржавой посудины, на которой прибыли курьеры. Кукольник оказался, насквозь пропитанным спиртным и никотином, стариком. Сейчас на дряблой, желтоватой коже шеи алела аккуратная красная черта, то что выше — бледное лицо, с широко раскрытыми в предсмертном ужасе глазами, то что ниже сплошь красное от водопада хлынувшей крови, после того как Лекс, четким движением перерезал ему сонную артерию. Его молодой напарник, дернувшись в сторону кормы, чтобы прыгнуть за борт получил молниеносную стрелу, чуть ниже правого глаза, от Дорна. Эта короткая кровавая сцена означала конец веселым временам взаимной кооперации курьеров и мутантов. Стоила ли игра свеч? Она отвела взгляд от тела на линию горизонта. Мутанты быстро избавившись от тел, грузили вещи, оружие и провиант. Одна ночь и на рассвете, они будут у берегов округа лабораторий. Мутанты оставили в живых только одного, тот сидел в рубке под прицелом одного из людей Лекса, и именно ему предстояло указывать путь к лабораториям. И он тоже обречен…

— Его тоже?

Спросила она, но не обернулась на Дорна, когда тот подошел. Они и словом не перемолвились после вчерашней перепалки.

— Тебе есть до него дело?

Хоори опустила голову — да…Смотреть в глаза обреченному человеку, пусть даже мерзотной скотине… на языке мутантов, ее жалость — это скорее слабость.

— Я оставлю ему жизнь, если ты этого хочешь.

Когда Хоори повернулась к нему, его напряженный, сосредоточенный взгляд скользнул по ее лицу, в попытке прочитать мысли.

— Хочу, но ты этого не делай.

— Почему?

«Потому что мне проще тебя ненавидеть! Вот почему! А не лежать пол ночи напролет, вспоминая тебя в той черной воде или себя, на тех камнях купальни! Ненависть затмит воспоминание, как от острого удовольствия воспламеняются волосы…Воздуха мало — а Дорна теперь много…»

— Это навредит нам… — она снова отвернулась к бескрайней серо-синей глади моря, с облегчением слушая как уходит Дорн.

Они все ночь меняли друг друга, держа их невольного проводника на мушке. Хоори несколько раз просыпалась лежа в единственной пригодной для ночевки каюте. Пару раз натыкалась на мерцающий в сумраке взгляд Дорна. Тот лежал на спине на полу, на разложенных одеялах курьеров, подложив вместо подушки сложенную куртку и исчез только под утро.

Эти непролазные зеленые заросли казалось никогда не закончатся. Ей уже начинало казаться, что они по кругу бродят, пытаясь найти следы, которые выведут хоть к каким-то признакам присутствия цивилизации на этом полуострове. Во всем этом был один жирный плюс, за те сутки их невыносимой прогулки им, как ни странно не встретилось ни одного гаки, а как говорил Лекс, когда-то жизнь округа прекратилась именно из-за нашествия зараженных.