Хор тысячелетий (СИ)

- Есть такая техника... подавления свободы воли... Хороший легиллимент может ей воспользоваться... Я думаю, что... – Снейп сам себя оборвал на полуслове, – Мерлин мой, Лили! Что они с тобой сделали... Теперь я понял, почему ты не хотела меня прощать... почему не позволяла прикасаться даже к руке... это все... это...

- Да, – кивнула она, – Ну... в общем, теперь ты знаешь, – она вздохнула и отстранилась. Медленно встала с постели, подошла к креслу, в которое ночью бросила мантию, – Я, наверное... пойду?..

- Куда? – опешил Снейп.

- Ну... я придумаю. Лето же... Гарри на каникулы в долину возвращается, побуду с ним... а... потом...

Снейп смотрел на нее молча несколько секунд, а потом кивнул:

- Ты можешь делать так, как считаешь нужным, Лили. Я – очень ненадежный спутник жизни, я это прекрасно знаю. Я не красив, не богат, у меня Черная Метка и опасная работа. У меня тяжелый характер. Поэтому я не буду тебя удерживать, я не имею на это права. Но я прошу тебя об одном небольшом одолжении. Пожалуйста, присылай мне на Рождество хоть крышку от сливочного пива... чтобы я знал, что ты есть... где-то.

- Северус Тобиас Снейп, – голос Лили дрожал, – ты совсем идиот?!

- Видимо, все-таки не совсем, раз ты уже не уходишь, – заметил Снейп невозмутимо.

====== Глава 73. Страсти по Сириусу ======

Дом на площади Гриммо встретил Лили гробовой тишиной. Волшебница, не задерживаясь, прошла в отведенную ей спальню и легкими взмахами новой волшебной палочки начала упаковывать свои вещи. Дверь она не закрывала, и через некоторое время на пороге спальни появился Римус:

- Привет, – сказал он тихо. Лили обернулась и не смогла сдержать сочувственный вздох:

- Ох, Рем... Ты ужасно выглядишь... – колдунья подошла к нему и обняла.

- Да я и чувствую себя... так же, – попытался пошутить Люпин, но вышло жалко. – Собираешься?..

- Да, мы с Гарри снова едем в долину на каникулы... А потом Дамблдор обещал мне какое-то место в Хогвартсе... Вряд ли преподавателем, но может, ассистентом... не знаю.

- Дамблдор, значит...

- Да.

- Лили, я хотел извиниться перед тобой за Сириуса. Он ведь... Не был плохим, – Люпину с трудом давались эти слова. Волшебник отошел к столу, отворачиваясь от Лили, – Он очень любил Джеймса. И поэтому ему было больно, когда Дамблдор заставил Поттера жениться на тебе. Он страдал...

- Он?! Действительно. Обстрадался весь, – зло сказала Лили, буквально швыряя последние вещи в полностью уложенный чемодан. – Никто из вас, ни один, не подумал, каково было МНЕ. Сначала когда они с Джеймсом... удовлетворяли свою жажду мести. И еще кое-чего. Потом когда меня насильно выдали замуж за волшебника, который меня не любил. Не любил настолько, что демонстрировал это на свадьбе, Рем!

- Лили... – волшебник продолжал смотреть в сторону, – Я понимаю... но ты тоже пойми... Сириус... ему тоже было тяжело. И то, что Джеймс поступал так с тобой, – это ужасно, но, поверь, с Сириусом он вел себя немногим лучше.

- По крайней мере, Блэка никто не насиловал.

- Физически – нет, – согласился Люпин. – Мы все очень виноваты перед тобой, Лили, но я всего лишь хочу, чтобы ты поверила: Сириус был не плохой... Он просто... запутался в своих чувствах, понимаешь?.. Ведь его последняя выходка, перед твоим уходом... Я долго пытался понять, в чем дело. Лилс, ему казалось, что ты отняла у него Джеймса. И когда он увидел нас с тобой в гостиной, сразу после нашей ссоры... Неудивительно, что... – оборотень замолчал, понурив голову.

Закончив сборы, Лили подошла к другу и коснулась его руки:

- Береги себя, Римус. Ты хороший человек. Я надеюсь, что у тебя еще все сложится... – оборотень молча кивнул, не глядя на нее, – До свидания, Рем.

Лили подняла свой чемодан в воздух чарами левитации и вышла вслед за ним из спальни, так и не услышав тихое:

- Прощай, Лили...

Когда за Лили закрылась дверь, Римус медленно вышел из опустевшей спальни и поплелся по лестнице. Он и сам не мог бы сказать, зачем собирается снова сидеть в комнате Блэка. Просто не мог себя заставить этого не делать. Добравшись до заветной двери, оборотень постоял на пороге, вдыхая все еще сохранявшийся здесь запах любимого. Возможно, если бы ему удалось разрыдаться, стало бы легче. Но не было даже желания. Была только черная, всепоглощающая пустота. На негнущихся ногах волшебник прошел несколько шагов и рухнул ничком на постель, зарываясь носом в подушку, от которой так отчаянно, так нестерпимо пахло Сириусом, словно он был где-то совсем рядом, словно можно было протянуть руку и почувствовать тепло его тела.

Пролежав так около часа, Римус повернулся на спину. Вынув из кармана палочку, он поднес ее к левой руке, мысленно произнося “Сектумсемпра!”. Кровь хлынула на постель, окрашивая простыни. Люпин усмехнулся: какое прекрасное заклятие придумал Снейп – и ванна не нужна... кровь не остановится без контр-заклинания.

- Что это Вы тут устроили, молодой человек?! – раздался с портрета скрипучий голос Финеаса Найджелуса, – Если мой непутевый пра-правнук свалился за Арку, это вовсе не означает, что все потеряно!

Римус разлепил веки и уставился на картину: