Хорал забвения

Кларкхэм сидел во главе стола, по правую руку — Майкл и Николай. Покончив с хлопотами, Мора села напротив Николая. В это время из дома в патио вышел Бири. Он загадочно улыбнулся Майклу и занял место рядом с Морой.

— Прекрасно! — Кларкхэм пустил по кругу блюдо. — Все в сборе. Мора в очередной раз показала, какая она волшебница… — Он подмигнул Майклу — …на кухне. Сегодня у нас будет чудесный вечер.

Майкл вел себя сдержанней. Он ел — поскольку проголодался — и слушал, но мало участвовал в беседе. Говорил в основном Кларкхэм: о домашних курьезах, о саде, о погоде в окрестностях Занаду, о наступающей весне.

Майкл старался не встречаться глазами с Бири. Больше всего ему хотелось задать два простых вопроса: каким образом сидх оказался в столь близких отношениях с Кларкхэмом и с какой целью посетил Майкла в каньоне.

Бири сам ничего не рассказывал и вообще редко обращался непосредственно к вновь прибывшим. Когда трапеза закончилась, Кларкхэм предложил всем зайти в дом. Настала ночь, и под сводом чертога наслаждений воцарился мрак. Бири встал и потрогал каждый из бумажных фонариков, которые висели над патио чуть выше человеческого роста. Фонарики вспыхнули желтоватым светом.

Аромат роз ощущался даже в доме. Майкл с удивлением обнаружил электрическое освещение — в Царстве он его видел впервые. Свет казался даже чересчур резким. Дом со всеми его удобствами и обстановкой вполне мог сойти за земной, правда, образца сороковых годов. Однако Майкла это не утешало. Слишком часто его обманывала внешность.

Кларкхэм принес хрустальный графин с бренди и налил себе, Николаю и Майклу.

— Сидхи слишком чувствительны к человеческим напиткам, — пояснил он. — Мора не притрагивается к алкоголю, говорит, это вредно для наследственности. Бири, мне думается, даже не пробовал ни разу в жизни. Малн этого не одобряет, верно?

Бири покачал головой с легким сожалением.

— Увы.

— Зато я могу выпить, и надеюсь, мои гости тоже не откажутся.

Он поймал взгляд Майкла и раздал стаканы.

— Мистер Майкл желает знать, что я за существо.

— Вполне оправданный интерес, — заметила Мора.

Они сидели в гостиной в удобных мягких креслах и на кушетке с изображениями экзотических растений и птиц на обивке. В камине потрескивал огонь.

— Кто же он, этот пресловутый Изомаг? — ухмыльнулся Кларкхэм. — Сей вопрос задавался частенько, по крайней мере в последние несколько столетий. Конечно, здесь прошло гораздо меньше времени.

— Вы не сидх, — заявил Майкл, решив поучаствовать в этой игре. — И не спригла!

— Ей-Богу, нет! — воскликнул Кларкхэм и рассмеялся.

— Арно Валтири считал вас человеком, — продолжал Майкл.

— А вот тут вы ошиблись, молодой человек. Это я считал Валтири человеком. Моя же маска едва ли ввела его в заблуждение.

Майкл был ошеломлен. Кларкхэм заметил это.

— Видите ли, мой дорогой, игра весьма сложна, и каждый сделал ставку. Нельзя в одночасье исправить зло и несправедливость, которые творились шестьдесят миллионов лет. Приходится распутывать хитроумный клубок.

— Валтири умер, — решился сообщить Майкл, но в его голосе совсем не было уверенности.

— Позволю себе усомниться, — возразил Кларкхэм. — Он весьма талантлив и хитер.

Майкл не решался расспросить Кларкхэма о Валтири, вдобавок его раздражал тон Кларкхэма. Его вообще все раздражало в эти минуты: яркий свет, компания, даже Николай. Как будто внутрь к нему залетели мухи и донимали жужжанием.

— Я родился на Земле, — продолжал Кларкхэм. В тысяча четыреста девяносто девятом году. Моя мать появилась в Англии несколькими столетиями раньше, она служила камеристкой у самой королевы Мейв. Потом королева оказалась в одном из дубов Старого Леса, а ее свита рассеялась по островам, спасаясь от инквизиции. В конце концом инквиторы уничтожили дуб королевы. Быть может, частицы дыма достопочтенной Мейв еще сохранились в стеклянных окнах какого-нибудь английского собора. Но ее больше нет, и моя мать тоже давно умерла, хоть и не принадлежала к числу смертных. Мой отец был смертным, Майкл. Я гибрид, как вы уже, вероятно, догадались, — пятьдесят на пятьдесят. От матери я унаследовал способность утаивать свое происхождение. Вот кто я такой.

Он помахал Майклу рукой. Мухи по-прежнему жужжали.

— А теперь вы, сэр. Вопрос за вопрос.

Майкл отвечал без колебаний:

— Меня называют поэтом.

— О! И это действительно так?

— Да.

— Как я и ожидал.

Кларкхэм с удовлетворением обвел комнату взглядом и задумчиво потер подбородок.

— Нам всегда не хватало поэзии.

— К сожалению, у меня нет с собой стихов. А книгу мою похитили.

— Какую книгу?

— Которую мне подарил Арно.

— Ну конечно, конечно, — задумчиво пробормотал Кларкхэм. — Арно всегда был щедр в подобных случаях. Не дал ли он вам вместе с книгой какой-нибудь совет?

— Он советовал быть смелее, идти на риск.

— То есть идти сюда.

— Наверно.

— Я бы хотела послушать ваши стихи, — вставила Мора.

— Я напишу новые, — пообещал Майкл.

— Превосходно, — сказал Кларкхэм — Бири кое-что рассказал о вашем замечательном путешествии. Я весьма опечален тем, что случилось в Землях Пакта. Как я понял, Элионс дорого заплатил за свою самодеятельность.