Хорал забвения

На рассвете он бродил по пригорку и звал их по именам. Потом обнаружил свежие следы, ведущие к югу, и подумал, не пора ли поискать сани. Он направился к хижине, но остановился в нерешительности и нахмурился, — такое чувство, будто он замыслил предательство. Вообще-то, Журавлихи не были ему настоящими друзьями. Надсмотрщицы, тираны, кто угодно, только не друзья.

Откуда же у него такая щепетильность?

Майкл повернулся и быстрым шагом двинулся в Полугород, к новому жилищу Элевт. Она чистила ковер — должно быть, готовилась к новым экспериментам. Майкл рассеянно выслушал рассказ о новых приемах сидхийской магии, которым она научилась.

— Теперь, если принесу жука, он останется жив, — с гордостью заверила она.

— Не стоит, — мрачно пробормотал он.

— У тебя плохое настроение?

Он осмотрел маленькую однокомнатную квартиру, одну из четырех в одноэтажном деревянном здании. Квадратная комната со стороной не более пятнадцати футов делилась на две половины занавесом. Чистая, аккуратная, она почему-то производила гнетущее впечатление. Элевт, похоже, так не думала.

— Что собираешься делать? — спросил он.

— Скоро мне поручат другую работу.

— Какую?

— Пока еще не решено.

У Майкла вертелись на языке слова, которые могли показаться ей неприятными. Спокойствие Элевт раздражало, но он вспомнил, что необходимо держать себя в руках.

— Сегодня Журавлихи ушли без меня, — сказал он. — На холме одному скучно. Не возражаешь, если я побуду здесь?

Элевт улыбнулась.

— Конечно, нет.

Она приготовила незатейливый обед. Вместо благодарности Майкл на некоторое время скрыл свою внутреннюю речь, и Элевт тщетно искала слова, не имея доступа к английскому языку в его памяти. Ей было не по себе, но внешне она осталась веселой.

После обеда Майкл спросил, может ли Элевт кого-нибудь перенести из Царства на Землю. Этот вопрос казался вполне невинным, Майкл всего лишь интересовался, каковы ее способности.

— Почему ты сердишься? — спросила она.

— Я не сержусь. — Он пожал плечами, но тут же мысленно признал, что все-таки сердится.

— Это не твоя вина.

— Я чувствую, что моя.

— Черт бы побрал эти женские фантазии!

Она отпрянула, и Майкл поднял руки.

— Прости.

— Хочешь вернуться на Землю?

— Конечно. Всегда хотел.

— Если я тебя верну на Землю, будешь это считать доказательством любви?

Майкл опешил.

— А ты можешь?

— Так да или нет?

— Что значит «доказательство любви»? Это будет просто здорово.

— Я не уверена. Мне бы не хотелось тебя разочаровывать.

Он принялся ходить по комнате, хмурясь и бормоча:

— Господи, Элевт, я запутался, совершенно запутался. И злюсь. Да, точно злюсь.

— На кого?

— Не на тебя. Ты мне сделала только добро.

Она просияла и взяла его за руку.

— Я для тебя все что угодно сделаю, лишь бы ты считал это любовью.

От таких слов Майклу стало еще горше. Что, если он так и не вернется домой? Сможет ли жить здесь, в Царстве, даже в Землях Пакта? Другие живут в худших условиях и счастливы, по крайней мере не считают себя несчастными. Наверное, Элевт разгадала его мысли. Она крепче сжала его руку.

— Здесь тоже можно хорошо жить.

Эти полные надежды слова заставили Майкла содрогнуться.

— Как? — Он высвободил руку. — Я же из совсем другого мира. Я человек, а ты…

Он ударил кулаком в стену.

— И она человек, в этом-то и проблема, понимаешь?

— Женщина из Эвтерпа? — поинтересовалась Элевт, глядя ему в затылок.

— Элина. — Казалось, он совершил подлость: назвал имя женщины, к которой чувствовал то, чего заслуживала Элевт. Чего она так страстно желала.

— Действительно, у людей гораздо больше проблем, чем у гибридов, — сказала Элевт.

Ни растерянности, ни ревности. Майкл повернулся к ней. На ее лице, озаренном солнечным светом из высокого окна, было прежнее выражение. Взор больших, глубоко посаженных глаз — спокоен.

— Пожалуйста, не надо, — взмолился Майкл.

— Можно любить ее и быть со мной, — предложила Элевт.

У Майкла по щекам покатились слезы. Мысли понеслись вскачь.

— Не говори больше ничего. Пожалуйста.

— Не буду. — Элевт дотронулась до его плеча. — Прости. Я не понимаю. Я просто не могу… ревновать. Как и все женщины-сидхи. Какой смысл ревновать, когда мужчина не способен на любовь и привязанность?

Майкл сел на скамью и вытер глаза ладонями. Успокаивающие упражнения не подействовали. Он не мог справиться со своим несчастьем, не мог избавиться от неприятного щемления в шее и плечах.

— Можно так: ты ее будешь любить, а я тебя.

Майкл не откликнулся. Элевт села рядом и положила голову ему на плечо.

— Я на многое способна ради любви, а чего не сумею, тому научусь. — Она погладила его по спине. — Женщинам-сидхам больше ничего не нужно от жизни.

В ту ночь Майкл остался с ней, а утром вернулся на пригорок. Хижина Журавлих и дом Бири все еще пустовали. Майкл вошел в свое обиталище, положил книгу в тайник, сел на циновку и попытался что-нибудь сочинить. Но в голову не пришло ни одной стихотворной строчки, потому что в ней царил немой хаос.

Незадолго до полудня он решился поискать сани. Если сам он не понимает, где истина, а где ложь, может быть, Элина и Саварин знают?