Хорёк (СИ)

Вот это я особенно запомнил: среди присланных однажды в нашу школу предметов имелись синие галстуки и плотные синие пилотки, одна из которых в конце концов оказалась у меня. Очень уж она мне понравилась и запомнилась, так что я даже хотел спереть её у одноклассника, счастливого владельца. Дело однако удалось решить мирным способом: присланные из ГДР предметы распределялись между всеми, и мне тоже достались какие-то значки, которые я в конце концов и выменял на пилотку. Я помню, как любил щеголять в ней: вряд ли кто-то понял бы меня, если бы я делал это на людях, и тем более во дворе и его ближайших окрестностях, набитых начинающими и продолжающими гопниками. Я мог со спокойной душой делать это дома и ещё в школе – где надо мной не стали бы издеваться. Школа, надо признать, вообще оказалась гуманным местом. Я хочу сказать: что если бы попал в другую школу, то наверняка пережил бы гораздо больше трудностей. Там же дело ограничивалось минимумом: присвоением пусть обидных, но не смертельных кличек, редкими конфликтами на личной почве и различными сложностями в учёбе. Кличка? Та же самая, что я называл вам: Хорёк. Помню, как-то смотрели мы с Сергеем фильм у него дома, где среди главных героев числился маленький и шустрый зверёк. Он мне так понравился и запомнился, что ещё какое-то время я говорил о нём в школе, пока всем не надоел: и в отместку меня назвали Хорьком, чтобы обидеть и унизить.

Однако здесь они просчитались: когда один из главных недругов в классе назвал меня впервые так, я представил себя на месте того реального пушистого зверька, преодолевающего сложности и препятствия. Он не давал никому спуску и в конце концов достигал поставленной цели, к которой стремился целую жизнь. Только мои цели были значительно выше и серьёзнее.

И главной из них – на ближайшие годы – стало освоение в совершенстве тех способностей и возможностей, что открылись у меня ещё до школы. Для этого требовалось место и время, и я, разумеется, не мог посвящать в детали никого вообще – включая мать, одноклассников и даже Сергея. Хотя нашёлся кое-кто, с кем я сошёлся и на этой почве.

Я имею в виду Коляна. Здоровый рыжий парень – года на три или четыре старше меня – давно уже был заметной фигурой в том дворе, где я чаще всего болтался. Играя в какие-нибудь «классики» или следя за бурно протекавшими «вышибалами», я постоянно сталкивался с ним: резко начинавший парень обещал стать главным хулиганом двора и ближайших окрестностей, что в конце концов и случилось. Он так активно вмешивался в различные дела, происходившие в округе, так последовательно раздавал направо и налево подзатыльники и выгребал мелочь у сопливых карапетов, не позаботившихся заранее о её сохранности, что с ним стали считаться все. Пострадавшие жаловались родителям, но что могли сделать обычные люди против подраставшего бандита, уже проявлявшего уйму ума и находчивости? Старая бабка, на чьё попечение он оказался оставлен уехавшими куда-то далеко родителями, абсолютно ничего не могла с ним сделать: он просто посылал её вместе с надоедавшими жалобщиками. Его ведь надо было ещё найти! Я как-то оказался у него в гостях: тугоухая бабка почти не слышала звеневший тихо звонок, сам же Колян не горел желанием общаться с людьми, так жаждавшими его видеть. Он хорошо знал – с кем ему видеться не стоит, удачно проскальзывая между ними и затаиваясь тогда, когда это было нужно.

В школу же он ходил только тогда, когда хотел. Разумеется, это была местная – простая и бандитская школа – где он умудрился стать известной личностью. К нему особенно и не приставали и давно махнули на него рукой, позволяя делать что угодно. В моей школе его бы выперли в два счёта! Ему просто не нужны были истории и математики, все же нужные науки он осваивал легко и непринуждённо, во дворе своего дома и окружающих окрестностях. Хотя кое-какие знания – к примеру, знание уголовного кодекса – ему бы очень пригодилось!

Однако такие вопросы, разумеется, не затрагивались в курсе школьной программы. А жаль: это знание облегчило бы Коляну приобщение к той жизни, избежать которой он особо и не пытался. Но я не буду забегать вперёд: до этого оставалось ещё далеко, пока же он успешно осваивал окружавший его мир, и, разумеется, не мог не заметить и меня. Ну я же рассказывал про свои финансовые дела: игры на деньги и прочее? Когда он впервые застал меня за таким занятием – в ранге победителя и, можно сказать, чемпиона – то среагировал адекватно: то есть отобрал весь мой выигрыш, наградив сочной увесистой оплеухой.

Особо жаловаться было некому: мать ничего не сумела бы сделать прирождённому хулигану и бандиту, тем более что я сам не слишком легальными средствами добывал те деньги. Если бы дело дошло до школьной директрисы: то кончилось бы печально, так что никто из близких мне людей так и не узнал о происшествии. Вместо этого я поступил по-другому: я решил сделать Коляна своим другом и покровителем. В конце концов мне это удалось.