Хорёк (СИ)

Если вы думаете, что номер не удался – то зря. Если бы вы знали, сколько настырных доверчивых лопухов хотело принять участие в процессе! Каждый раз я брал по две коробки, набитых газетами со вложенным в середине увесистым кирпичом. Надо ведь было сделать ноги, пока глупый терпила не обнаруживал горькую для себя правду, красный надёжный кирпич, обходившийся ему в три-четыре тысячи рублей. Но старались они в реальности не из-за приза, главное было – интервью, которое должно было показать их родственникам и знакомым, какие они умные и образованные, как они лихо – вроде семечек – щёлкают заданные вопросы, взятые в реальности из каких-то тестов для детей, не слишком сложных и местами просто примитивных. Да-да, я просто издевался над их жадностью и глупостью, тщеславием и некомпетентностью, добывая из них деньги себе на пропитание – зачем этим дуракам нужны были деньги, они бы всё равно потеряли их тем или иным образом, так что попавшихся болванов я просто немного учил уму-разуму. Скажете, неправильно учил? Ну не знаю, не знаю… Но однажды – месяца через три – один из выученных чуть было меня не спалил. Я ж не глупый, я понимал, что надолго такого сценария не хватит, они ведь будут метаться, бежать в органы, и однажды у ментов информация наконец совпадёт и пересечётся, и они поймут, что мутит здесь один и тот же мелкий карапет, на которого они попробуют устроить охоту. Так что когда однажды – примериваясь в поисках добычи к потенциальным клиентам – я увидел спешащего в мою сторону мужика, я понял, что пора сворачиваться. От мужика я тогда ушёл, а костюм – хорошо так успевший засветиться и явно проходивший уже в уголовных сводках – выкинул в помойку. Ну и занялся поисками…

Однако новые идеи как-то не посещали меня, точнее: они проваливались, когда я пытался только опробовать их. Две-три ценные новации, связанные с большими супермаркетами, пришлось похерить из-за охраны – там ведь несли дежурство такие аккуратные и злые церберы! – и куда мне было надеяться, что я уйду от них на своих маленьких детских ножках! Ручки же отказывались служить как раньше: правая рука сильно болела – да она и сейчас болит! – так что особого выбора не оставалось. И пошёл я работать в одно публичное заведение, можно сказать, сутенёром.

Ну то есть каким сутенёром, что вы, кто же меня возьмёт и допустит: так, помощником сутенёра, мелким служакой на подхвате. Я ж вам, кажется, рассказывал, как девок снимал? Когда хорошо так зарабатывал и денег у меня полно было? Я тогда не только в дорогие места обращался, бывало: и на улице договаривался, причём чаще всего в одном месте. Происходило же дело не так далеко от дома, в двух остановках, где были зелёный такой парк и пара кафешек.

Так вот там всё намного проще было. Подходил я к знакомой плешке – небольшому тихому пустырю, за которым находилась стройка с высоким забором, еле двигавшаяся и почти всегда пустая. Так вот там всегда они и тусовались: штук пять девиц, разномастных и разнокалиберных, самых разнообразных по возрасту, цвету кожи и происхождению, так – третий сорт. Но для завалященького клиента в самый раз: работяг каких-нибудь или простых голодранцев, живущих от зарплаты до зарплаты. А происходило всё на закрытой территории: я сам давно знал две дырки в серьёзном фундаментальном по идее заборе, одолев которые ты оказывался с той стороны, на стройке. Ну, охрана там торчала у ворот, в другом совсем месте, и чаще всего сидела в будке и не высовывалась. Но если что, с ними и договориться можно было: что там с этого здания, убудет что ли, если где-нибудь на подоконнике – не на полу же! – мы тут с девушкой немного чики-поки поделаем?

Так что я знал обстановку, знал девиц – постоянно менявшихся, не резон им было наверно надолго задерживаться в таком убогом дешёвом месте! – ну и знал хозяина. То есть хозяйку: старую наглую шалаву, пергидрольную блондинку лет пятидесяти, совсем немного превосходившую меня по росту и не смотревшую, как другие, сильно свысока. У неё имелся помощник – крепкий детина, такого же возраста и с самым разнообразным опытом, то есть где-то когда-то служивший, потом сидевший – уж не знаю за что – и в конце концов прибившийся к ней, Марине Львовне, в одиночку пытавшейся тащить нелёгкое хозяйство. Его звали Виктор, Витя, Витюша: крепкий красномордый мужик реагировал в-общем на все эти имена, обеспечивая, можно сказать, крышу вольного частного заведения на паях. Заведение было мелкое и явно нуждалось в усилении, и когда я предложил свои услуги: они меня взяли!

Работка у меня оказалась не самая сложная, но ответственная: девки были приходящие, ненадёжные, не то, что в каком-нибудь приличном месте, где чуть ли не квитанции с чеками выдавали – нет! – за ними был нужен глаз да глаз, постоянный так сказать присмотр, и от опасных клиентов, и от их собственной жадности и глупости, они ведь тоже работали за процент и норовили, разумеется, часть выручки зажулить.