Хорек в мышеловке

— Тебя не удостоили? — раздался рядом с ухом насмешливый шепот.

Повернув голову, Максим обнаружил прямо перед глазами белую майку с красной надписью «Houston Cougars». Насколько он знал, «Хьюстонскими пумами» называлась баскетбольная команда соответствующего университета на Техасщине — нетрудно было сообразить, почему голос показался таким знакомым. Немного приподняв взгляд, Максим увидел лицо Мерлина Кондратьева.

— Как и тебя… Кстати, в каком качестве ты тут оказался?

— В полуофициальном, — пояснил Мерлин. — Независимый исследователь. Изучаю город Странников.

На них зашикали, чтобы не мешали слушать. «Чего слушать-то? — громко удивился правнук первого звездолетчика. — Вы что, в театр музкомедии пришли?» Хохотнув, Максим предложил перенести профессиональные сплетни на попозже.

Голик, постанывая, улегся на койку, установленную в центре неприступного бокса. Руководители обоих КОМКОНов подкатили к ложу столик, на котором покоился саркофаг.

— Посмотрите на этот предмет, — строго сказал Комов. — Он вызывает у вас какие-нибудь эмоции?

Голик отрицательно мотнул головой, однако выведенные в зал мониторы показывали: у него скачком поднялись частота пульса и кровяное давление, а вдобавок резко изменился профиль биотоков. Несомненно, подопытный волновался или нервничал. Впрочем, «подкидыша-11» наверняка предупредили, что некие артефакты Странников могут сыграть в его судьбе важную роль. Как тут не разнервничаться…

Этернал открыл коробку. Голик с живым интересом заглянул внутрь, спектр биотоков снова изменился, давление приходило в норму, сердцебиение оставалось учащенным.

— На том диске — значок, как у меня на локте, — удивленно сказал Голик. — Это имеет отношение ко мне?

— А вы не знаете? — быстро спросил Этернал. — Сосредоточьтесь. Может быть, подсознание подскажет.

Голик закрыл глаза и задумался. Физиологические параметры постепенно вернулись к норме. Узор мозговой активности содрогнулся — врачи в зале прокомментировали, что налицо нормальная картина человеческого мышления. Открыв глаза, Голик решительно заявил:

— Ничего путного на ум не приходит. Что будете делать дальше?

Комов посмотрел на Этернал, но тот демонстративно отвернулся: дескать, сам затеял эту авантюру — сам и расхлебывай. Почесав за ухом, Комов осторожно вывинтил детонатор, украшенный стилизованной «омегой» (впрочем, если повернуть на 90 градусов, получалась буква «эпсилон») и подошел вплотную к полулежащему на откинутом ложе «подкидышу». Приборы показывали нормальное физиологическое состояние. «Даже слишком нормально для такого больного человека», — обронил кто-то из медиков.

Кажется, Комов пребывал в растерянности. До сих пор все причастные к этому делу считали, что для инициирования «подкидыша» необходимо совместить значок на ворсистой грани детонатора с такой же картинкой на сгибе локтя. Помедлив, Комов именно так и поступил. Зал затаил дыхание. Голик, судя по телеметрическим показаниям — тоже.

Внезапно главный Следопыт, вскрикнув, отшатнулся от кресла, но тут же снова шагнул вперед и пояснил, что детонатор ударил его сильным электрическим разрядом. На голограмме Максим видел диск, висящий в воздухе перед лицом Голика. Короткие волоски, покрывавшие днище детонатора, на глазах прибавляли в длине и тянулись к разным частям тела «подкидыша». Трехмерное изображение начало дергаться, но удалось разглядеть, что сотни тонких нитей буквально облепили Голика. Датчики сообщали что-то несустветное — разобраться в этих показаниях мог только специалист, поэтому Максим вовсе перестал смотреть на монитор.

Все зрители ждали, что вот-вот случится нечто совершенно особенное, однако минуты через три детонатор отсоединился от Голика, втянул нити, подлетел к коробке и аккуратно вернулся в свое гнездо.

— И это все? — громко выразил разочарование Мерлин. — Лично я ждал большего. Предлагаю забросать режиссера тухлыми помидорами.

Послышались смешки. Старший представитель Медицинской Академии, смерив Кондратьева уничтожающим взглядом, презрительно заявил:

— Вы невежда, месье. Обратите внимание на монитор — лейкемия отступает.

Между тем Голик с удивлением подтвердил, что больше не чувствует боли, которая изводила его в последние недели. Затем на «подкидыша» напала сонливость, и он попросил не беспокоить, пока сам не проснется.

Руководители двух Комиссий вывезли из бокса тележку с детонаторами и тут же затеяли спор о дальнейших экспериментах. Их дискуссию решительно пресек главный медик:

— Он останется под нашим наблюдением. Если начнутся опасные проявления — поставлю вас в известность. Но теперь наша основная задача — определить факторы, подавившие вирус Юргенса.

Голик спокойно спал, делать в зале было нечего, и Каммерер с Кондратьевым уединились в каюте последнего. Коллеги из разных ведомств слишком давно не виделись, так что им было о чем поговорить.