Хореограф. Роман-балет в четырёх действиях

Желаю Вам еще много лет радовать Академию русского балета своими выпускниками, оставаться хранителем традиций нашей классики и тем Учителем с большой буквы, о котором всегда помнят его ученики.

К сожалению, я не могу лично присутствовать на Вашем юбилее – разрешите мне вместо этого преподнести Вам не совсем обычный подарок. Именно в этот день – 29 марта – на сцене Национального театра Сараево состоится премьера моего балета «Дама с камелиями», и этот спектакль я с искренней признательностью посвящаю Вам.

Здоровья Вам, успехов в Вашем нелегком труде, счастья и вдохновения!

С уважением, хореограф Василий Медведев»

Вы пишете кому-нибудь такие письма? Пишут ли их вам?

Есть о чём задуматься…

Весь день в Вагановском шли вперемешку общеобразовательные уроки и занятия по их будущей профессии: музыка, французский, история балета – и при этом русский язык и литература, история СССР, математика и география, химия и физика, всё то, что положено всем детям советской страны. Они были как все – но немножко иные.

Девочки, стайками бегущие по школьному коридору, совсем как обычные советские школьницы, но нет: волосы у всех одинаково забраны наверх, заколоты в тугие высокие пучки, спины идеально прямые, а при встрече с проходящей учительницей – быстрый изящный, какой-то нездешний, дореволюционный реверанс. Традиции. Без них нет балета.

Обычные школьники, выросшие сейчас в пятидесяти-шестидесятилетних взрослых, любят вспоминать, как их много учили и мучили разными предметами, как много они зубрили наизусть, и тут же, не замечая противоречия, могут развспоминаться о походах, гуляньях, романах, ленивых каникулах, побегах в кино с уроков, долгих посиделках на чьих-то кухнях… ах, сколько всего тогда было! А добавьте ко всему этому: к обязательным советским линейкам, собраниям и песням, к юношеской любви и прогулкам по белым ночам, к книгам и фильмам – ещё несколько обязательных наук, ежедневные классы, строжайшую дисциплину, вечернюю работу в театре. И вы поймёте, что отнюдь не балетные дети были героями «Сказки о потерянном времени», они слишком ценили каждую секунду.

Новый телефильм «Семнадцать мгновений весны» казался мучительно затянутым: сколько движений и смыслов можно было бы вместить в эту музыку и это экранное время через балет! Целиком его так и не удалось посмотреть: вечера у телевизора – непозволительная, да и бессмысленная роскошь, даже Мама и та вечно занята и смотрит урывками.

Иногда выпадали свободные часы, иногда им позволяли «прогулять» часть какого-нибудь школьного урока: обычные, не балетные учителя смотрели на это сквозь пальцы. Они всё понимали: если здесь, в стенах Училища, сейчас репетирует звезда, то разве дети усидят на математике? Несколько лет в Кировском театре шёл какой-то затянувшийся ремонт, и многие репетиции проходили в залах Вагановского. Вася с друзьями (у него и здесь уже была группа поддержки!) отпрашивались или не уходили домой, оставляли несделанными домашние задания, бежали в зал – и смотрели, смотрели, смотрели. Барышников¹³, Колпакова¹⁴, Соловьёв¹⁵ – они взлетали, а у юных танцовщиков перехватывало дыхание. Вот бы и мне… хотя бы приблизиться к этой высоте… я смогу, я буду работать.

Темнело рано, в половине шестого начинались репетиции, которые могли заканчиваться и в восемь, и в девять: этого времени тут никто не считал.

Ради секунды на сцене – часы (и годы!) в репетиционном зале.

– Мам, представляешь, Селюцкий попросил меня его заменить! Ему надо было на репетицию, и я давал урок вместо него! – он всегда делился очередной радостью: Мама поймёт, как это важно.

– Вася, ты сегодня хоть что-нибудь ел? – страдальчески и уже привычно спрашивала она.

– Конечно, мам! Ел!

– Что?! Опять ватрушку в буфете и всё?!

Ватрушки в Вагановском были вкусными, горячими – сейчас кажется странным, что балетных детей кормили выпечкой, им же постоянно твердили о контроле за весом, взвешивали после каждых недолгих каникул.

А ещё был артистический буфет Кировского и самый любимый – Малого театра: там воспитанники школы, занятые в спектаклях, могли очень дешёво, за двадцать копеек, взять пирожное и лимонад… так и питались – «кусочничали», «всё всухомятку», ворчала Бабушка. Не самое лучшее питание для растущих подростковых организмов, но чем, в сущности, можно было заменить эти ватрушки, пирожки и пирожные в северном советском городе семидесятых годов прошлого века? Готовили в училище и обычные школьные обеды, ими питались, в основном, те, кто приехал из других городов и жил здесь же, в общежитии Вагановского.

В Васином выпуске было много иностранцев: Чехословакия, Венгрия, Мексика, Финляндия… можно было изучать географию по друзьям. Кармен… волшебное, балетное имя, первая любовь… нет, это не важно, это всё было, но первой и главной его любовью был всё-таки балет.