Хорёк

И вот тут, совершенно неожиданно для меня, случилось то, что могло перевернуть жизнь, и, собственно, почти её перевернуло, вот только не хватило у меня сил и способностей удержать в руках неожиданно свалившееся на голову.

Начали мы с Романом, как и прежде, неспешно и с расстановкой: нашли пристанище, договорились – как лохов потрошить будем, и уже было начали. И сразу вляпались. То есть я вляпался, когда укладывал приличный такой лопатник – только что вытащенный – во внутренний карман куртки.

Когда меня дёрнули за шкирняк, я подумал, что всё: бить будут. Но сильный рослый мужик, державший одной рукой за воротник, в другой руке сжимал мобилу и кому-то что-то рассказывал, явно связанное со мною. Затем он поволок меня: он мог бы просто приподнять моё тельце и понести, но действовал он достаточно вежливо и аккуратно, так что я не стал сопротивляться. Мы ввалились в помещение: в тёмную закрытую от света комнату, где мужик меня поставил и приказал ждать. И затем появился тот, кто чуть было не вывел меня в люди. То есть дал шанс это сделать.

Вспоминая теперь иногда свою биографию – а что мне ещё тут делать? – я могу назвать несколько человек, оказавших на неё огромное влияние. Ну Блыдник – понятно, эта сволочь мне всю жизнь поломала, но после него – на втором наверно месте – был тот человек, с которым я впервые встретился именно тогда. Обстоятельства – сами понимаете, хуже некуда, меня ловят практически за руку, чей-то кошелёк, только что спёртый, жжёт ляжку, а в комнату не спеша входит мужик – совсем нестарый ещё, лет пятидесяти – и пристально меня рассматривает.

Если бы он был мент: я бы сразу это понял, но явно не из мусоров происходил он, так же как и его могучий напарник, стороживший меня. «А ты кармашки-то выверни!» Приказ прозвучал то ли мне, то ли громиле, но я и сам не стал выкобениваться и выложил на стол кошелёк. Мужик исследовал содержимое и заржал, увидев пару тысяч. «И ради такой-то мелочи ты свободой рискуешь?» Отвечать как-то не хотелось, но меня не били и даже не третировали, так что я ответил. «Да это так, на пробу». – «А основные дела мы потом, значит, делаем, когда всё выясним?» Разумеется, не собирался я откровенничать с ним; но что-то ему требовалось. «А вы, собственно, кто? И что вам надо?» Он даже обрадовался. «Ну вот, вижу сразу серьёзного делового человека. А ты, парень, давно бизнесом занимаешься?» Что я мог ответить на такой наглый прямой вопрос, на такую провокацию, неизвестно к каким последствиям приведущую? Я набычился и зло посмотрел на него. «Ладно-ладно, не отвечай, и так вижу, что давно. И на зоне тоже, небось, пришлось потрубить?» – «Не ваше дело». – «Как это не моё? Я ведь с этим кошелёчком, если отдам его кому надо, могу тебя и снова туда отправить. Так что не хами мне тут». – «И чего вы хотите?» – «А это другой разговор!» В-общем выяснилось, что ему – серьёзному деловому человеку и владельцу нескольких фирм – требуется человек для особых поручений. Ну, когда без ловкости рук никак не обойтись, так же как и без цепкого хорошего ума и сообразительности. И если я докажу, что обладаю и тем, и другим, он – Владимир Семёнович – готов предложить мне сотрудничество на постоянной основе, со включением в штат и выплатой официальной зарплаты.

Нет, вы знаете, такие шансы мало кому даются, это я заявляю серьёзно и почти официально. Кто такой обычный щипач и карманник? Частное лицо, мелкий можно сказать предприниматель, не имеющий никаких гарантий и страховок. Любой мент, да что там мент, любой бычара такого обидит, и ничего за это бычаре не будет, а уж как могут обидеть на зоне, в случае провала и непредвиденной посадки… Так что предложение на самом деле выглядело многообещающе, особенно если зарплата полагалась достойная. В-общем, я согласился, оставалось только пройти испытание. Которое он мне тут же назначил.

Ничего особенно сложного там не оказалось: я должен был спереть пару кошельков, а потом заменить их. То есть подсунуть первому клиенту кошелёк второго, а второму – кошелёк первого, чтобы, разумеется, никто ничего не заметил. Идея, конечно, была нестандартная, но вполне выполнимая. Кандидатов я выбрал сам: здесь, в конце концов, находилась моя вотчина, и только я мог решить, с кем такой фокус можно провернуть, а с кем – нереально или слишком уж рискованно. Под присмотром громилы – которого звали, как оказалось, Степаном – я и совершил операцию. Он, кажется, снимал увлекательный процесс скрытой камерой и предъявил потом результаты Владимиру Семёновичу, и поскольку оба клиента – лошары какие-то – ничего не заметили, то испытание я прошёл, и через пару часов уже подписывал официальный договор, с подписями и печатями.