Хорьки в поднебесье

Три вертолетика взмыли со стола. Бакстер остался сидеть рядом со своей машиной, наблюдать за Шторми и слушать разговор.

— «Эйджи-Щенок», — ответил Строуб.

— Так вы, значит, на кукурузнике летаете? Огороды да поля? Ныряете под телеграфными проводами?

— Было дело, летал… пока вся храбрость не вышла. С этим тоже покончено. — Он отхлебнул какао. — Просто я нашел старенького «Эйджи» и переделал его в двухместный биплан. Теперь катаю малышей, когда находится время. Знакомлю их с небом. Вы себе не представляете, какие у них становятся мордочки… они-то не знают, что я на них смотрю из задней кабины! Головами вертят, глазками хлопают… Ну будто в рай попали!

Но тут Строуб одернул себя, сообразив, что болтает лишнее, и коротко добавил:

— Мне это нравится.

— Постойте. Давайте по порядку, — потребовала Шторми. — Вы переоборудовали старого «Эйджи», чтобы катать щенков? По-вашему, это приятный способ проводить время?

— Не судите, пока сами не попробовали, мэм.

«Как ей может это не нравиться?!»

— Кое для кого это важно. Возможно, у них от этого меняется вся жизнь. Кое-кто продолжает понемногу… Учится летать…

Шторми невольно потянулась вперед, но, вовремя себя одернув, так и не коснулась его лапы.

— Строуб, я занимаюсь тем же самым! У меня гидроплан… Мы выезжаем на озеро, а потом я даю щенкам выжать дроссель, и мы взлетаем! Это так здорово! Им так нравится!

Строуб прочистил горло.

— Гм-м… значит, вы знаете…

«Не может быть! — подумал он. — Она летает, потому что любит летать! Она катает щенков! И вдобавок такая… невероятно… такая красивая!»

— Хорошо, что мы с вами встретились, Строуб.

Каким удивительным тоном она произнесла эти слова! Словно тайная дверца распахнулась перед Строубом, и все, что можно было бы сказать в ответ, разом вылетело у него из головы.

Шторми сменила тон, но дверца осталась открытой.

— А что привело вас в Реддинг в такой час? Вы что — летаете на «Эйджи» по ночам?

— Нет, — опомнившись, выдохнул он. Лапка ее почти касалась его лапы. — Сегодня я лечу на другом самолете.

— Да?

Он указал куда-то в темноту за окном.

Там, в свете сигнальных огней, гордо высился «Хорь-PC». Больше никаких самолетов не было.

— Ой, — пискнула Шторми.

И наступило молчание. Прошла целая вечность, прежде чем она смогла выдавить:

— Вы — «Пуш-ТВ два-ноль»?

Больше всего на свете Шторми сейчас хотелось спрятаться под стол. Как можно быть такой дурочкой? «Вы летаете, да?» Задать такой вопрос пилоту реактивного самолета стилтоновской корпорации! Пилоту, который на своем веку исписал больше бортовых журналов, чем она налетала часов!

Строуб кивнул.

— Спасибо, что предупредили меня о погоде на севере, Шторми.

— «Вы летаете, да?» — передразнила она себя. — Простите меня, Строуб… Мне так стыдно…

— Не извиняйтесь. Моя шапка — не из тех, что Хорек Стилтон рекомендует своим пилотам.

— Но «Хорь-PC»… Вы же летаете высоко! Как вас угораздило угодить в грозу?

Строуб пожал плечами.

— Странная штука вышла. Мне пришлось снизиться. Только я взлетел, как отказала гермосистема кабины. Наверняка выпускной вентиль отвернулся. Починить несложно будет. Но кислородный бак был почти пустой, и вот…

— И вот вам пришлось снизиться.

Шторми задумчиво посмотрела на него. Удивительное стечение обстоятельств!

«Если бы этого не случилось, мы бы не встретились», — подумала она.

А Строуб улыбнулся:

— Ну не странно ли? Если бы вентиль не подвел, а над Сакраменто не разыгралась буря, как над Западным Питтсбургом, вы бы так и не отругали меня за эти огурчики!

Шторми подняла стакан с талой водой, словно хотела сказать тост.

— Если бы не ваша буря, да не пара воздушных ям над Сискью… не угощали бы вы меня сейчас завтраком! Как я люблю совпадения! Здоровая хоречья пища — и совершенно бесплатно!

«Пара воздушных ям? — возмутился про себя Бакстер. — Пара воздушных ям?!"

Не повышая голоса, Строуб окликнул:

— Мэй? Вы не подадите нам грушу-изюмку?

Хозяйка заведения мгновенно высунула нос из кухни:

— Изюмки появятся в меню, когда я пойду на повышение, капитан Строуб. «Кафе Мэй» в аэропортах — для изголодавшихся пилотов. Добрая, честная еда безо всяких там кунштюков.

— По-моему, вы заслужили парочку кунштюков, Мэй. Пришлю вам ящик изюмок…

— Считайте, что ваш завтрак оплачен. — Мэй широко улыбнулась. — Это и к вашей гостье относится…

— Спасибо, Мэй, — ответил Строуб.

— Спасибо, Мэй, — сказала Шторми и добавила вполголоса: — И вам спасибо, Строуб.

От такого тона у Строуба просто язык отнимался!

— На здоровье, — кое-как выдавил он. — Э-э-э… а как вы начали летать, Шторми?

Услышать ответ на этот вопрос ему было совершенно необходимо.

Шторми смерила его долгим взглядом, взвешивая про себя самый простой из всех возможных ответов: «На земле я не чувствовала себя в безопасности», — но затем твердо сказала себе: «Нет».