Хорнблауэр и «Атропа»

— Но я гофмейстер Его Княжеской Светлости, сэр, — взорвался Эйзенбейс. — Это будет церемониальный визит, и по основному закону Зейц-Бунау представлять кого-либо Его Княжеской Светлости должен я.

Хорнблауэр сдержался.

— Я — представитель Его Британского Величества, — сказал он спокойно.

— Но Его Британское Величество не желал бы, чтоб его союзника принимали без должной торжественности. Как Штатс-секретарь, я вынужден заявить официальный протест.

— Да, — сказал Хорнблауэр. Он протянул руку и нагнул князю голову. — Вы бы лучше проследили, чтоб Его Княжеская Светлость мылза ушами.

— Сэр! Сэр!

— Пожалуйста, через полчаса будьте готовы и одеты как следует, мистер Князь.

Обед в губернаторском дворце протекал обычным скучным порядком. Хорнблауэра и князя встретил адъютант губернатора, избавив Хорнблауэра от лишней заботы: кого кому представлять — Его Княжескую Светлость Его Превосходительству или наоборот. Забавно было наблюдать, как Ее Превосходительство засуетилось, услышав титул гостя — ей пришлось спешно менять порядок, в котором рассаживать гостей. Хорнблауэр оказался между двумя скучными дамами — у одной были красные руки, у другой — хронический насморк. Хорнблауэр безуспешно пытался вести светскую беседу и был осторожен со своим бокалом — только отхлебывал, когда остальные пили большими глотками.

Губернатор выпил за здоровье Его Княжеской Светлости князя Зейц-Бунаусского, а князь бодро и уверенно провозгласил тост за Его Величество короля Великобритании. Вероятно, это были первые английские слова, которые он узнал раньше, чем научился орать: «Стой тянуть!» или «Давай-давай, салаги». Когда дамы удалились, Хорнблауэр выслушал соображения Его Превосходительства по поводу захвата Бонапартом южной Италии и о том, насколько вероятно удержать Сицилию. Потом все вернулись в гостиную, и, выдержав приличное время, Хорнблауэр взглядом поманил князя. Странно было смотреть, как по старой привычке мальчик принимает поклоны мужчин и реверансы дам. Скоро он вновь окажется в мичманской каюте — Хорнблауэр гадал, может ли он уже постоять за себя, и не получает ли одни хрящи, когда делят мясо.

Гичка проскользнула через гавань от ступеней губернаторского дворца к «Атропе». Хорнблауэр в свисте дудок поднялся на шканцы. Не успел он поднести руку к полям шляпы, как понял: что-то тут не ладно. Он осмотрелся в багровом свете заката. Судя по матросам, дело не в них. Три цейлонских ныряльщика по обыкновению одиноко сидели у недгедсов. Но офицеры собрались на корме, и вид у них был виноватый. Хорнблауэр переводил взгляд с одного на другого. с Джонса на Стила, с Карслейка на Сильвера, вахтенного штурманского помощника. Джонс, как старший, вышел вперед и доложил:

— Простите, сэр.

— В чем дело, мистер Джонс?

— Простите, сэр, у нас была дуэль.

Никогда не угадаешь, что следующее обрушитсянаголову капитану. Это могла оказаться чума, или сухаягниль корабельной древесины. Судя по поведению Джонса, не только произошла дуэль, но и кто-то пострадал.

— Кто дрался? — спросил Хорнблауэр.

— Доктор и мистер Маккулум, сэр.

Ладно, можно найти другого врача, в крайнем случае вообще без него обойтись.

— И что же?

— У мистера Маккулума прострелено легкое, сэр. Господи! Это совсем другое дело. Пуля в легком — почти наверняка смерть, а что, скажите на милость, делать без Маккулума? Его прислали из Индии. Чтоб привезти ему замену, потребуется года полтора. Обычный человек с опытом аварийно-спасательных работ не подойдет — нужно, чтоб он умел обращаться с цейлонскими ныряльщиками. Хорнблауэр с тошнотворным отчаянием думал — неужели кому-нибудь когда-нибудь так не везло, как ему? Прежде чем снова заговорить, он сглотнул.

— Где он сейчас?

— Мистер Маккулум, сэр? В госпитале на берегу.

— Он жив?

Джонс развел руками.

— Да, сэр. Полчаса назад он был жив.

— Где доктор?

— У себя внизу, сэр.

— Пусть придет сюда. Нет, подождите. Я пошлю за ним позже.

Хорнблауэр хотел подумать — он хотел подумать спокойно. Ему надо пройтись по палубе — это единственный способ снять непомерное напряжение. Ритмичная ходьба помогает привести в порядок мысли. На тесной палубе толклись свободные от дел офицеры, а в крохотную каюту идти было бессмысленно. Тут Хорнблауэр снова отвлек Джонс.

— Мистер Тернер прибыл на борт, сэр.

Мистер Тернер? Тернер? Ах да, штурман, знающий турецкие воды. Он выступил вперед — старый, морщинистый с какими-то бумагами в руке — видимо, это приказы, направляющие его на «Атропу».

— Добро пожаловать, мистер Тернер. — Хорнблауэр принуждал себя говорить сердечно, но про себя гадал, придется ли ему воспользоваться услугами мистера Тернера.

— Ваш покорный слуга, сэр, — со старомодной учтивостыо произнес Тернер.

— Мистер Джонс, устройте мистера Тернера.

— Есть, сэр.