Хороните своих мертвецов

Он говорил, но ни на миг не забывал о двух вещах.

Меньше чем через шесть часов, в 11.18 громадная плотина электростанции будет взорвана. И агент Поль Морен будет убит. И старший инспектор Гамаш знал еще кое-что. Если появится возможность предотвратить одно из этих двух преступлений, то он понимал, какое из двух.

– Как ваш друг?

– Друг? – Гамаш повернулся и увидел Элизабет, которая внесла в библиотеку книги и положила их в тележку возврата.

– Месье Комо, – уточнила она. – Эмиль. – Она наклонилась над тележкой, перебирая книги и не глядя на Гамаша.

– Он в полном порядке. Я встречаюсь с ним через несколько часов в «Шато». Там состоится заседание Общества Шамплейна.

– Интересный мужчина, – сказала она и ушла, оставив Гамаша одного в библиотеке.

Он дождался, когда ее шаги смолкнут, потом оглядел бесконечные ряды книг. С чего начать?

– Вы уже рядом? Успеете?

Усталость в конце концов одолела Морена, и его страх, так долго сдерживаемый, прорвался наружу через натянутые нервы и телефонную линию.

– Успеем. Не сомневайся.

Наступило молчание.

– Вы уверены? – Голос звучал натужно, почти визгливо.

– Уверен. Ты боишься?

Ответа не последовало – только молчание, а потом звук рыданий.

– Агент Морен, – сказал Гамаш, вставая из-за стола.

Он ждал, но ответа так и не услышал, только звук, который сказал обо всем.

Гамаш говорил несколько минут, подбирая утешительные слова ни о чем конкретном. О весенних цветах, о покупке подарков для внуков, о ланчах в бистро «Лемеак» на рю Лорье, о любимой песне его отца. А в ответ – только рыдание, стоны, кашель, вой: агент Морен в конце концов сломался. Гамаша поразило, что молодой парень так долго держал себя в руках, невзирая на весь этот ужас.

Но теперь нервы сдали, и слезы затопили телефонную линию.

Старший инспектор Гамаш говорил о катании на лыжах на Мон-Сен-Реми, об искусстве Клары Морроу и поэзии Рут Зардо, и постепенно рыдания становились все тише и тише, дыхание выравнивалось.

Гамаш помолчал.

– Ты боишься? – снова спросил он.

Через большое окно он видел, как в большом офисе агенты, аналитики, следователи и старший суперинтендант Франкёр замерли, глядя на него и слушая агента, который был так отважен, а теперь не выдержал.

В своей полутемной комнате агент Иветт Николь записала все это и прослушала еще раз в зеленоватом свете ламп.

– Ты меня слышишь, агент Морен?

– Да, сэр. – Но голос звучал слабо, неуверенно.

– Я тебя найду. – Каждое слово чеканное, медленное. Слова из металла и камня, твердые слова. – Прекрати воображать худшее.

– Но…

– Слушай меня, – потребовал Гамаш. – Я понимаю, как тебе тяжело. Это естественно, но ты должен прекратить. Ты представляешь себе, как истекает время, представляешь, как взрывается бомба. Я правильно говорю?

– Вроде как.