Хорошая девочка для мажора (СИ)

Я проверить не решилась, там может быть и Тимур, я видела их потасовку во дворе. Не хочу попадаться Дорофееву на глаза.

Со всех ног бегу в комнату. Надеюсь, что еще успею увидеться с Ромой перед отъездом. Собираю вещи, все помещается в небольшой чемодан, хватаю свой рюкзак, а еще пакет с рюкзаком, который подарил мне Рома.

Быстро иду в холл, уже по дороге вспоминаю, что забыла свой ноутбук. Он стоял на зарядке на подоконнике. Оставляю чемодан и хочу пойти наверх, когда появляется дядя, хватает мои вещи и быстро идет на улицу.

— Подожди! Я забыла ноут. — Кричу дяде.

— Быстро идем, я тебе его пришлю. Нет времени.

— Это две минуты, — я бегу за дядей.

— Нет у тебя двух минут, — дядя практически заталкивает меня в машину, — я очень люблю тебя, Мила, хочу, чтобы ты знала, все что я делаю это только с заботой о тебе.

— Не понимаю… Можно я попрощаюсь с Ромой?

— Нет! — Дядя хлопает дверью, и машина трогается.

Я сижу как на иголках. Вот дура! Надо было бежать к Роме. Вытираю слезы, которые неожиданно начинают течь по щекам. Мне так больно и обидно. Я хотела отсюда уехать с первого дня и вот теперь уезжаю, но душой хочу остаться. Не могу я сейчас взять и вот так уехать. Не прощаясь, не объяснившись.

Я не понимаю, что будет дальше, между нами. А мне нужно это знать! После тех дней что мы провели вместе не могу просто взять и вычеркнуть его из жизни и из воспоминаний.

Достаю телефон и быстро пишу сообщение Роме. «Дядя меня увозит из академии. Попрощаться даже не дал! Позвони мне!»

Не читает. Мои руки дрожат.

Водитель выруливает из двора академии, я постоянно оглядываюсь, с надеждой увидеть Воронова.

Его нет.

Звоню. Гудков нет. Телефон отключен. Сердце пропускает удар.

Неделю спустя.

Неделя тянулась так долго, что я чуть не сошла с ума. Прямо из академии водитель привез меня в университет, мы ехали довольно долго, больше десяти часов.

Водитель отказывался со мной говорить и выглядело это странно.

Только на месте мне позвонил дядя и сбивчиво объяснял, что это для моего блага. Я не поняла, о чем речь. После моего вопроса про Воронова дядя положил трубку.

Телефон Ромы был по — прежнему отключен. Он мне не звонил, не писал и до сих пор не прочел мое сообщение. Я ждала… Каждую свободную минуту проверяла телефон.

Меня привезли в университет, не сильно популярный, но вполне неплохой, мы с Ромой даже смотрели его, но я хотела быть ближе к дяде, но видимо дядя решил, наоборот, отправить меня подальше.

Меня поселили в отдельную комнату в общежитии, что тут было роскошью, судя по тому, как на меня смотрели соседки.

Так как я была зачислена на первый курс, на специальность Психология, то мне пришлось много готовиться чтобы сдать разницу предметов. Не представляю, как дядя это все провернул. Он хранил молчание.

А мне было так больно от молчания Ромы, что я полностью погрузилась в учебу.

Зубрила, читала, ходила на дополнительные занятия, которые для меня тоже оплатили.

На третий день дядя прислал ноутбук. Правда не мой, а новый, но на нем было установлено все что и раньше и даже перенесены все мои файлы.

С дядей мы говорили мало и по делу. Он каждый раз говорил, что делает все только для меня. И я решила оставить его в покое.

Можно было позвонить в учебное отделение и позвать Воронова, но я не стала этого делать. Если он решил прекратить общение, то я не буду настаивать.

Было бесконечно больно, а еще обидно, но я не хочу унижаться и бегать за ним.

Я влюбилась, это нельзя отрицать. Хорошо, что я еще старалась держать свои чувства под замком, а иначе было бы еще больнее.

На седьмой день, проснувшись в университете я перестала плакать, видимо слезы закончились. Я собралась на первую пару и потянулась за рюкзачком, который подарил мне Рома.

До сих пор он так и лежал в упаковке.

Пусть будет платой за разбитое сердце.

Он должен был сказать лично! Я не верю, что он не нашел возможности это сделать. Я сложила книги, тетради и пошла на первую пару.

Я обязательно смогу это пережить. Сейчас мое сердце разбито на сотни осколков. Даже дышать тяжело при мысли о Воронове.

Воспоминания о его ласках и поцелуях сейчас мне причиняют физическую боль. Жалею, что позволила ему касаться себя! Жалею о том, что мы создали воспоминания, который я никак не могу выбросить из головы.

Глава 34. Куда же ты пропала, Катя?

Роман Воронов.

— Ты идиот, Воронов, — нервно усмехнулся Тимур и приложил пакет со льдом к лицу, — драться из — за какой — то бабы. Совсем с ума сошел?

— Оставь ее в покое, — хотелось еще раз ему двинуть, но сейчас моя задача была иной.

Я сходил к дяде Милы и сказал ему срочно увезти ее. Он сопротивлялся и до последнего пытался доказать, что он тут главный, но в итоге сломался. В тот самый момент, когда я напомнил ему о Кате.

Катерина.

Трагедия этой академии. Девочка, которую помнят все, и никто о ней не говорит.