Хорошая девочка должна умереть

В последний раз она их видела… в тот самый, роковой день: когда сняла наушники и положила в рюкзак, собираясь постучать в дверь Нэт. Но тут Джейсон схватил ее, и…

— Твои? — спросил Хокинс.

Его взгляд буквально физически ощупывал ей лицо. Нельзя показывать ни малейших эмоций.

— Похожи… — медленно и без особой уверенности произнесла Пиппа, невзирая на панику и бьющееся в истерике сердце. — Можно взглянуть поближе?

Хокинс положил пакет на стол и подвинул к ней. Пиппа уставилась на наушники, делая вид, будто разглядывает их, а сама тянула время, пытаясь придумать убедительную отговорку.

Рюкзак лежал у Джейсона в машине. Перед тем как уехать с Рави со склада, она проверяла его содержимое. Показалось, что все на месте. Так и было… За исключением наушников.

Она даже не вспомнила про них: ни тогда, ни после, когда они с Рави вернулись на место преступления. Куда те могли подеваться…

О нет… Ясно!

Видимо, их забрал Джейсон. Оставил ее, замотанную скотчем, и поехал домой. Заглянул в рюкзак. Нашел наушники и забрал их. Они стали его трофеем. Потом он брал бы их в руки и переживал острые ощущения.

Больной урод!

Как ей теперь себя вести? Как притворяться? Есть ли вообще смысл? Инспектор поймал ее на лжи, обнаружил прямую связь с убитым.

Черт! Охренеть!

Твою мать!

— Да, — тихо сказала она. — Вроде мои. Наклейка.

Хокинс кивнул. Теперь Пиппа поняла, почему он так странно смотрел на нее с первой же минуты, и окончательно его возненавидела. Инспектор заманивал ее в ловушку. Плел паутину, которую она не замечала, пока та не захлестнулась вокруг шеи, перекрывая доступ кислорода.

Пиппа не спаслась, не выжила, не уцелела…

— Почему команда криминалистов обнаружила твои наушники в доме Джейсона Белла?

— Я… я… — заикаясь, промямлила Пиппа. — Если честно, не могу сказать. Не знаю. Где они лежали?

— В его спальне, — ответил Хокинс. — В верхнем ящике тумбочки возле кровати.

— Понятия не имею, — сказала Пиппа — и соврала, потому что знала, почему они там лежали и как туда попали.

Однако она не могла найти других слов. Голова была забита бесполезными мыслями. План рассыпался на миллион осколков, мельтешащих перед глазами.

— Ты сказала, что пользуешься ими каждый день. Постоянно, — процитировал ее слова Хокинс. — При этом не общалась с Джейсоном Беллом с апреля. Так каким образом к нему попали твои наушники?

— Я не знаю, — повторила Пиппа, ерзая на стуле. Нет, ерзать нельзя, это выставляет ее виноватой, надо сидеть спокойно и смотреть в глаза. — Я пользуюсь ими постоянно, да, но в последнее время их не видела…

— В последнее время — это сколько?

— Может, неделю или чуть больше, — ответила она. — Наверное, я потеряла их… Правда не знаю.

— Правда? — иронично переспросил Хокинс.

— Правда. — Пиппа пристально посмотрела на него, но ее взгляд заметно утратил силу. Кровь на руках, пистолет в груди, желчь в горле и клетка, сжимавшаяся вокруг сердца, давили со всех сторон. Кожу жгло, словно от клейкой ленты. — Я в таком же недоумении, как и вы.

— Никаких предположений? — уточнил Хокинс.

— Ни единого, — кивнула Пиппа. — Я даже не знала, что они потерялись.

— Значит, они пропали совсем недавно? Дней девять или десять назад?.. Например, в тот день, когда ты потеряла телефон?

Теперь окончательно все стало ясно. Хокинс ей не верил. Он не пошел по тому пути, который Пиппа для него проложила. Она больше не была второстепенным свидетелем; между ней и Джейсоном возникла прямая связь. Инспектора обмануть не удалось. Он победил.

— Я правда не знаю, — сказала Пиппа, и ужас накатил снова, подталкивая ее к краю обрыва. Дыхание участилось, горло сжалось. — Думаю, надо спросить у родителей, может, они вспомнят, когда в последний раз видели у меня наушники. Но я не могу понять, как они попали к Джейсону.

— Ясно, — произнес Хокинс.

Ей нужно уйти отсюда, поскорее выбраться, пока она еще держит себя в руках. Она должна уйти — и имеет полное право, потому что на допрос явилась добровольно. У полиции нет оснований ее задерживать. Пока нет. Наушники — косвенная улика, им нужно найти другие, более весомые доказательства.

— Знаете, мне пора идти. Мы с матерью договорились встретиться у магазина. В выходные я уезжаю в Кембридж, а еще совершенно не готова. Как всегда, затянула до последней минуты. Я спрошу у родителей, вдруг они вспомнят, когда видели у меня наушники, и обязательно вам сообщу.

Пиппа встала.

— Допрос окончен в 11:57.

Хокинс нажал на магнитофоне кнопку и тоже поднялся, захватив пакет для улик.

— Я провожу тебя, — сказал он.

— Не надо, — ответила Пиппа, стоявшая возле дверей. — Не волнуйтесь. Я столько раз здесь бывала, что уже запомнила дорогу.

Обратно в тот же коридор, в плохое, невыносимо жуткое место. Руки испачканы в крови, лицо тоже.

Оставляя красные капли, Пиппа, спотыкаясь, брела наружу.

* * *

Она перевернула ноутбук. Руки тряслись так сильно, что тот чуть было не упал.