Хорошая девочка, дурная кровь

– Флора, – повернулся к ней Зак, – разве вы не слышали, как стонут трубы в нижнем туалете? Как будто призрак воет: у-у-у, у-у-у…

Флора вдруг изменилась в лице и, глянув на мужа, хотела ответить, но закашлялась и, извиняясь, отступила из круга в сторону.

– Ну что ты наделал? – улыбнулся Чарли Заку. – Уже завтра они с туалетным призраком будут лучшими друзьями.

Рави незаметно тронул Пиппу за плечо и, взяв подругу за ладонь, встретился с ней взглядом. Да, пожалуй, пора найти его родителей: церемония скоро начнется.

Они попрощались с остальными и поспешили к павильону. Пока шел разговор, народу стало в два раза больше. Теперь на поляне толпилось уже около тысячи человек. По обеим сторонам от входа с огромных фотографий улыбались вечно юные Сэл и Энди. У каждого портрета, установленного на наклонной подставке, лежали полукругом букеты и мерцали свечи.

– Вон они! – Рави указал куда-то вперед, справа от фотографии Сэла.

Вокруг его родителей собрались люди, родные Пиппы тоже были неподалеку.

Направляясь к цели, Пиппа и Рави прошли мимо Стэнли Форбса. Тот фотографировал сцену; блики от вспышки камеры озаряли его бледное лицо и танцевали в прядях темно-каштановых волос.

– И этот пришел, – тихо проворчала Пиппа.

– Не обращай на него внимания, сержант, – улыбнулся ей в ответ Рави.

Несколько месяцев назад Стэнли прислал Сингхам написанное от руки четырехстраничное письмо с извинениями; ему было стыдно за то, что он оклеветал их сына. Кроме того, Стэнли Форбс публично извинился перед ними на страницах городской газеты «Килтон мейл», где работал на добровольных началах. Он также возглавил сбор средств на установку памятной скамейки с именем Сэла в городском парке, через дорожку от скамейки Энди. Рави и его родители извинения приняли, однако Пиппа по-прежнему хмурилась.

– Он хотя бы извинился. А посмотри туда! – Рави указал на группу, собравшуюся вокруг родителей. – Друзья и соседи превратили их жизнь в ад, и ни один не попросил прощения. Все просто сделали вид, что последние шесть лет ничего не происходило.

Рави прервал подошедший отец Пиппы.

– Все путем? – спросил он Рави, похлопав парня по спине.

– Ага, – ответил Рави, взъерошивая в знак приветствия волосы Джоша и улыбаясь маме Пиппы.

Подошел и Мохан, отец Рави.

– У меня есть кое-какие дела. Увидимся позже. – Он ласково тронул сына пальцем за подбородок. – Присмотри за мамой. – Мохан поднялся по лестнице павильона и исчез внутри.

Ровно в семь тридцать одну церемония началась. Рави стоял между Пиппой и своей мамой, держа обеих за руки. Пиппа погладила Рави большим пальцем по ладони. К микрофону поднялся член городского совета, помогавший организовать установку памятной скамейки. Речь его, честно говоря, затянулась. В ход пошли рассуждения о почитании семейных ценностей, о неотвратимом торжестве истины и достижениях доблестной полиции в «неустанной работе над этим делом». Говорил он на полном серьезе, напыщенно, без тени сарказма.

Следующей выступала миссис Морган, нынешняя директриса общеобразовательной школы Литтл-Килтона. По настоянию совета ее предшественнику пришлось уйти с должности по причине неэтичного поведения мистера Уорда, работавшего в коллективе. Миссис Морган, в свою очередь, завела речь о том, какое влияние на город оказало произошедшее с Энди и Сэлом.

Затем к микрофону вышли лучшие подруги Энди, Хлоя Берч и Эмма Хаттон, из чего стало ясно, что Джейсон и Дон Белл не выступят. Хлоя и Эмма вместе прочитали стихотворение Кристины Россетти «Базар гоблинов». Когда они, закончив, спускались к тихо бормочущей толпе, Эмма всхлипывала и вытирала глаза рукавом.

Наблюдавшую за ней Пиппу кто-то толкнул локтем в спину. Повернувшись, она увидела пробирающегося через толпу Джейми Рейнольдса.

– Извините, – рассеянно буркнул он, как будто даже не узнал ее. Глаза парня горели решимостью, влажное от выступившей испарины лицо отражало блеск свечей.

– Все в порядке, – ответила Пиппа, провожая его взглядом.

Из павильона вышел Мохан Сингх, встал у микрофона и откашлялся. На поляне настала тишина, только слышалось, как шумит ветер в деревьях. Рави крепче сжал ладонь Пиппы.

Мохан посмотрел на дрожащий у него в руке лист бумаги.

– Мой сын… – Он умолк. – Я мог бы поведать, что Сэл отлично учился и его ждало блестящее будущее, но вы, наверное, и так это знаете. Я мог бы сказать, что он был хорошим другом, который всегда поддерживал тех, кто рядом, но и это наверняка вам известно. Я мог бы сказать, что он был заботливым старшим братом и замечательным сыном и мы по сей день им гордимся. Мог бы поделиться воспоминаниями о непоседливом малыше с очаровательной улыбкой и о подростке, обожавшем раннее утро и поздние ночи. Однако вместо этого я расскажу о Сэле другое…

Мохан затих, поднял глаза и улыбнулся Рави и Нише.

– Будь Сэл сегодня здесь, он никогда бы не признался и даже смутился бы, узнай все, что его самый любимый фильм – с трех лет и до восемнадцати – «Бэйб».

Люди в толпе сдержанно засмеялись. Рави, глядя в одну точку, улыбнулся.