Хорошая девочка (СИ)

Ксения знала, что привлекательна. Иногда даже чуточку больше. Когда ей было надо, она умела себя преподнести.

А какой сейчас видит ее Юра?

А он видит. Она же тоже не слепая. Не будет мужик таскаться к бывшей от нечего делать.

Еще была Лиза. Была же?.. Или?..

В чем Ксения не могла упрекнуть Юру, так это в подлости. Он никогда не обещал ей луну с неба, никогда не врал о своих чувствах. Они о них вообще не говорили.

Он честен. Как и она с ним.

Он спросил, был ли жесток с ней в постели. Не был. Она зажималась. Такое, оказывается, тоже бывает. Когда сходишь по человеку с ума, любишь его, а натыкаешься на пусть и не равнодушный, но ровный взгляд и осознаешь: пустое все.

Свою любовь Ксения отдавала сынишке. Считала, что так будет лучше.

Развод отчасти приняла спокойно. Устала она. Душно ей было от себя самой, она тут тоже не соврала Юрию.

Взяв крем, она увлажнила лицо. Потом расчесала волосы и накинула на голое тело халат. Чистое белье и одежда находились в спальне.

Она открыла дверь и вышла.

— Мама!

Ваня ткнул пальцем в сторону отца, посчитав своим долгом проинформировать ее о приходе важного человека. А то она не знала!

Обернулась по инерции…

И воткнулась в взгляд Хованского.

Сколько раз со дня знакомства он на нее смотрел?

Сначала с оценкой в офисе. Смотрел-смотрел, она видела. Пусть не так, как другие мужчины, но интерес в нем проскальзывал.

Про Питер она даже вспоминать не будет. Позже, когда уже вопрос с женитьбой решился, тоже смотрел. Но более ровно, что ли.

А сейчас?..

От его взгляда с ее кожей что-то происходило. По ней волны невидимые проносились. Щекотно даже иногда становилось. И жарко.

Юрий сразу направился к ней.

— Привет…

Он притянул ее к себе на глазах у сына и Марии Николаевны и поцеловал в макушку. У Ксении душа ухнула вниз. Он с ума сошел?!

Его волосы щекотали кожу. И так приятно становилось…

Семейная идиллия, иначе не скажешь.

Но забываться не стоит. Да, Ксения?

Мария Николаевна сделала вид, что ее не разбирает от любопытства, и поспешно отвернулась, найдя себе занятие. Ванюша бросился к родителям:

— Мама… папа…

И крепко-крепко обнял их за ноги.

Собрались они довольно быстро. Ваня, точно зная, что будет интересно и что день посвящен ему, не капризничал. Сам вытащил ботиночки и протянул отцу.

— Наш парень сделал выбор, — улыбнулась Ксения, наблюдая, как отец одевает сына.

У самой в ногах появилась предательская слабость.

— Ты точно уверен, что маленьким детям туда можно?

Они остановились у входа в большой парк развлечений.

— Внутри есть отдельная зона для малышей. Смелее, Ксения. Неужели ты думаешь, что я не проверил парк и допущу, чтобы с нашим сыном что-то случилось?

От легкого упрека щеки Ксении вспыхнули. Ну и что! Она должна была поинтересоваться. Потому что… Потому что они сейчас больше всего походили на дружную семью, и от этого факта она не находила себе места!

Глупо? Возможно. Но она так чувствовала!

Ваня пришел в восторг. Сам разулся, потянул за шапку.

— Рвется в бой.

— Я бы тоже рвался, будь в моем детстве такие горки.

Ксения готовилась к тому, что она на этих самых горках будет вместе с сыном лазить. Юра и тут удивил ее. Поставив телефон на беззвучный, он ринулся к сыну.

— Отдыхай… Закажи себе коктейль, посиди, ножки вытяни…

Ага. Как же. Сейчас! А если с Ваней что случится? А если он упадет? А если…

Все «если» оборвались. Юра не отходил от Ванька ни на минуту. Всегда с ним, всегда готовый прийти на подмогу. Даже с ним с горок скатывался. Ванька визжал от восторга.

От переизбытка эмоций их мальчонка быстро устал и начал клевать носом.

— Парень ушатался.

— Естественно. Столько впечатлений.

Подняв сына на руки, игнорируя взятую в прокат коляску, Юра направился к эскалатору.

— Наберем для него вкусняшек?

— А у кого-то мордочка не треснет?

— Да ладно тебе, Ксюш. Выключи строгую мамочку, пусть парень оторвется по полной.

Разве могла она противостоять подобным аргументам?

Они не спешили возвращаться домой, покатались по городу. Ксения снова не возражала. Пусть день продлится подольше.

Ваня долго проспал. Потом они зашли опять же в детское кафе, где он получил еще одну дозу адреналина.

Вернулись уже затемно.

— Мне понравился сегодняшний день. Надо повторить.

— На ужин останешься? — на автомате поинтересовалась Ксения, моя руки.

Юра стоял в дверном проеме, подперев плечом косяк.

— Я бы предпочел остаться до утра.

— До утра? — Сердечная мышца окончательно засбоила.

— Если не выгонишь в ночь.

Он уперся рукой в стену, преграждая Ксении путь. Пульс зашпарил, ударил в виски. Ток прошел через кожу.

— Не выгоню. Оставайся.

Юра не спешил убирать руку и давать ей дорогу. Выжидал.

Она тоже молчала. Ему в глаза не смотрела. Не могла. Низ живота сводило от предчувствия.

Одно дело сорваться, поддаться безумию. Другое — пойти осознанно на некий шаг.

Они поужинали, разговаривая урывками. Вместе искупали Ванька, Юра вызвался почитать ему книжку на ночь.

Метнувшись в спальню, Ксения застыла перед распахнутым шкафом. Что выбрать? Что надеть на ночь? Не фланелевую же пижаму?

А-а-а!.. Свободная она женщина, в конце концов, или как?

— Вау.

За спиной раздался голос Хованского.