Хорошая девочка. Версия 2.0 (СИ)

— Какая мораль? Вы о чем? Ритка у вас спит со всеми подряд, и это считается нормальным, а тот, кто говорит правду — негодяй?

— Даже такое хамло от природы, как Вы, должно отвечать за свои слова, — зав.каф крепкий мужик в плане морального прессинга и таких, как Кот сотнями вертел на сверхзвуковой турбине, но как же это все противно.

Меж тем мне совсем уже нехорошо. Душно, да и дышать тяжело.

— Маргарита Анатольевна, прошу прощения за этот незапланированный цирк, — Игорь Александрович с сожалением посмотрел на меня. — И вы, голубушка, как-то бледноваты. Перелет и нервотрепка — это не шутки. Зайдите к Зиночке в медпункт сейчас.

— О, какая трогательная забота о простой подстилке, хоть и со степенью, — Константин Валерьевич, я полагаю, решил явить себя сегодня во всей красе. Чтоб, значит, ни у кого никаких вопросов по его поводу не осталось. Фу, как мерзко.

— Идите, Маргарита Анатольевна, это не для ваших ушей и, возможно, глаз, — то, что Игорь Александрович начал закатывать рукава рубашки, повергло меня в шок.

Он же не…?

— Если Ваши родители не объяснили Вам в детстве, что такое хорошо и допустимо в приличном обществе, Константин Валерьевич, — начал зав.каф, наступая на Кота.

А мне, увы, становилось все хуже: земля «уходила» из-под ног, шум в ушах нарастал, в глазах темнело. Ё!

Прислонилась к стенке, дышала тяжело и прерывисто.

Олечка, секретарша кафедры, вылезшая в коридор с какими-то бумагами, с писком откинула их в сторону и бросилась подхватить меня.

Игорь Александрович, наплевав на Кота одним коротким ударом под дых, тоже поспешил к нам. Подхватил меня на руки и внес в лаборантскую.

И это в пятьдесят лет. Силен.

Положил прямо на ближайший стол, смахнув мной все, что находилось на поверхности и мешало.

— Оля, скорую, — бросил зав.каф в сторону.

Услышала топот, хлопнула дверь, а потом наступила темнота и все…

Ремарка паникующего героя

'Моё сердце рвалось в небо,

Ты боялась высоты

И осталась только горечь

От внезапной пустоты…'

Олег Газманов «Единственная моя»

Тебе тридцать, ты прошел срочную и контракт, но по-прежнему твой самый страшный кошмар — это родители, внезапно являющиеся в дом бабушки с целью забрать тебя.

Был.

Теперь же это обычная сцена прибытия на работу.

Вот так, спешишь, предвкушая встречу с любимой женщиной. А на твоих глазах ее выносят на носилках фельдшер скорой и медбрат. Глаза твоей безумной мечты закрыты и сама она белее мела.

А ты стоишь, такой, столбом и не знаешь ни что делать, ни куда бежать.

Идиот бессмысленный.

И беспомощный.

До сих пор.

Глава 44 Закулисье

'Каждый выбирает по себе.

Щит и латы. Посох и заплаты.

Мера окончательной расплаты.

Каждый выбирает по себе…'

Юрий Левитанский «Каждый выбирает для себя»

Как мне по телефону, фонтанируя восторгом, утром следующего дня рассказала Олечка, после того как я столь неожиданно, но впечатляюще, потеряла сознание, на кафедре случился Апокалипсис и паника.

Так и сказала.

Счастливая наивная молодежь, которая знает и употребляет просто красивые слова, но не их смысл. Хотя, нужно отметить, молодежь ответственная, ибо перед тем, как приступить к распространению сплетен, она честно поинтересовалась моим самочувствием, уточнила данные больничного и когда меня ждать на кафедре. Так что не все еще потеряно, просто некоторая интеллектуальная недоразвитость, подумаешь.

Насколько я поняла, лавируя между восхищенных Ольгиных междометий, когда появилась дежурящая у Универа бригада, Шеф загнал Кота в угол. Там за три-пять ударов по печени, в живот и в солнечное сплетение объяснил свою позицию по вопросу морального облика доцента Коломенской. А также подробно расписал всю прелесть ближайшего будущего одного залетного гастролера, если он не придержит коней.

— Кража интеллектуальной собственности — все равно остается кражей. Даже в нашей стране, — Олечка восторженно ахает и аж мурчит, когда старается дословно цитировать Игоря Александровича. — Если раньше вас прикрыли своим авторитетом несколько уважаемых профессоров, то сейчас уповать Вам не на кого. Старая гвардия давно разбрелась: кто нянчит внуков в Анапе, кто в глуши Сибири разводит пчел, а иные уж в лучшем мире.

Мне после такого заявления руководителя оставалось только морщиться. Ну и прикидывать, что даже, если из истории с моими статьями ничего не выгорит, то у Ерова наверняка и в настоящем найдется пара — тройка подобных случаев.

Сам Кот довольно ленив, а писать регулярно, качественно и «новое» достаточно сложно. Все статьи, что он последние лет восемь печатал под своим именем очень, скажем так, разномастны. Нет узнаваемого индивидуального стиля. Все выглядит так, как будто понадергано из работ разных авторов.

Конечно, можно было бы порыть.

Но вот сейчас это мне не в кассу от слова совсем, а больше никому это не уперлось никуда.